Районное отделение милиции находилось в центре поселка, в одноэтажном, далеко уже не новом деревянном доме в пять окон. Обычный дом. От соседних он отличался разве что высоким, крепким дощатым забором, опоясывавшим дом позади. За этим забором виднелась новая шиферная крыша и почти под самой крышей — окна, забранные с боков и снизу в виде корзинки досками.
В палисаднике под окнами милиции, между двух клумб с маргаритками, стоял на земле, на тяжелой станине, чугунный, изящный лев. Выражение его добродушной морды было мечтательным. И вряд ли кого мог устрашить этот лев.
Я прошел в темный, прохладный коридор. Одна из длинных стен коридора, в углу которой стоял на табурете бачок с питьевой водой, была занята серией плакатов о мирных подвигах наших повседневных защитников, другая стена была отдана под объявления о приеме в милицейские школы…
Я не знал, к кому мне следует обратиться. Открыл одну дверь, но комнатка, середину которой занимал массивный дубовый стол, была пуста. Пустой была и вторая, соседняя, такая же маленькая комнатушка.
Я подумал, что, пожалуй, неудобно бродить одному по кабинетам такого сурового учреждения, и покашлял, в надежде, что кто-нибудь отзовется.
В коридор тут же выглянул молодой сержант. Завидев незнакомого, поспешил придать себе должный вид. По его чрезмерной серьезности я понял: объясняться с ним придется долго и потому, неожиданно для самого себя, спросил, на месте ли начальник. На месте — ответил сержант, уточнив вначале, по какому делу он мне нужен. По очень важному, ответил я. Сержант какое-то время раздумывал, разглядывая меня, прикидывая, видимо, настолько ли это серьезное дело, чтобы тревожить начальника, затем скрылся за дверью. И через минуту позвал меня.
В милиции мне приходилось бывать редко, и, войдя в кабинет начальника, я невольно растерялся.
— Слушаю! — сказал начальник. В его голосе я услышал готовность выслушать все, что угодно.
Я решил, что необходимо представиться, и вытащил свое корреспондентское удостоверение.
Майор внимательно поочередно посмотрел то в удостоверение, то на меня и, найдя все верным, вернул.
— Слушаю вас, товарищ Володин, — сказал он.
Я объяснил начальнику, что мне нужно, чувствуя, что говорю много лишнего, не относящегося непосредственно к делу, но зная и то, что, пожалуй, без этого лишнего не обойтись, что нужно заинтересовать и самого начальника милиции, от которого, как я догадывался, зависело немалое.
