— Кажется, все, — сказал бригадир, поднимаясь с корточек, окидывая нас, собравшихся, словно считая про себя. — Ну, пошли. Бабы после подойдут.
По росистой траве мы тронулись к лесу. Косить предстояло там, потому что на лугах уже все было сбрито машинами, — и колхоз, убедившись, что сена маловато, договорился с местным лесничеством прокосить и ближний лесок.
Косить в лесу было сплошным мучением. К тому же коса плохо слушалась меня, цепляясь повсюду.
Бородин ходил рядом со мной. Останавливался лишь временами, чтобы поправить косу. Он расстегивал широкий солдатский ремень, которым был перехвачен поперек и который, заменяя ему в работе пустую руку, прижимал к груди косье. Поплевав на брусок, размашисто вжикал им по жалобно гудящему металлу, потом снова застегивал ремень и, пригнувшись, быстро и крепко начинал бить косой по траве.
Я удивлялся его умению обходиться с косой, хотя, конечно, далось это не просто.
К обеду все сошлись на поляну — есть, пить, курить. Сюда же прикатила полевая кухня, и мощная женщина в синей линялой майке, которую все ласково звали Катей, разливала в потускневшие от долгого употребления жестяные миски кулеш. Ели не торопясь…
Сторосов сообщил, что отсюда пойдем на подмогу женщинам. Известие не вызвало восторга, мы успели как следует наломаться. И все же вскоре двинулись на луг.
Я издалека заметил Асю, хотя сегодня она была в ином наряде — в белой косынке и в сарафане в крупный горошек.
Ася приветствовала меня радостно, как старого знакомого.
— Ну что, посоревнуемся?!
Вызов был принят. Захватив свободные вилы, я пристроился рядом с Асей, радуясь тому, что познакомился с ней, что она проявляет ко мне интерес. Я даже начал загадывать о наших будущих свиданиях. Думая о ней, ловил себя на мысли, что начинаю забывать, вернее, перестаю вспоминать Женю, но, странное дело, угрызения совести при этом не чувствовал.
Я смотрел на Асю, и она чувствовала мой взгляд, поворачивая веселое лицо ко мне, как бы молчаливо спрашивая: в чем дело? Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. И тогда Ася весело смеялась, еще больше увлекаясь работой.
Бородин тоже присоединился к нам, поддавшись духу соперничества. Загнав ручку вил под мышку левой руки, крепко держа их посередине, он делал небольшой разбег и, вогнав с размаху вилы в запримеченную копешку, крякнув, навалившись всем телом на вилы, взгромождал над головой навильник, становясь похожим на гриб под огромной шляпой.
