Эти двое пошли вдоль набережной Анжу. Я тихонько следовал за ними и... ругался от досады. Они быстро сели в машину, но я успел в призрачном свете фонаря заметить номер. То ли 2175, то ли 2173 ВВ 76. Если он только мне когда-нибудь пригодится!
Я вошел в первое попавшееся бистро и позвонил комиссару Фару, но его не было на месте, как и инспектора Грегуара. Должно быть, они методично проверяли список. Я вернулся к своей машине. Было без десяти восемь. Можно еще успеть в книжный магазин.
Наклевывалась симпатичная идейка. Багет говорил. что Дитрай выпустил несколько книжек. Мне захотелось взглянуть на одну из них. Не зря говорится, что автор раскрывается в своих произведениях.
Когда я вошел, Андре был занят с покупательницей. Блондинка. Из тех, что в моем вкусе. Шпильки, короткая облегающая юбка, пышная грудь.
— Кого я вижу! — воскликнул Андре.— Нестор Бурма собственной персоной! Вы здесь по делу?
— Вечерний моцион.
Он подал сдачу белокурой красавице. Девушка вышла, скромно улыбнувшись нам.
Андре выбрал среди дюжины трубок, украшавших его стол, одну, самую вычурную, набил ее, раскурил и недоверчиво хмыкнул:
— Действительно, просто гуляете?
— Честно говоря, ищу одну вещицу. Автор — некий Дитрай.
Он выпустил облако дыма и задумался. Я уточнил:
— Жак Дитрай, журналист, издающий свои репортажи отдельными книгами.
Андре взял лесенку и полез копаться на самых верхних полках. Перебирая книги, он спросил:
— А вы не в курсе, что происходит?
— Где?
— В нашем квартале.
— А в самом деле происходит?
— Непонятно. Иногда чувствуешь шкурой. Полицейские ведут себя необычно.
— С каких пор?
— Вот уже несколько дней.
— Может, собираются устроить грандиозную охоту на проституток?
— Боюсь, что это связано с недавним нападением на жандармерию. А вот и ваш Дитрай.
Он спустился и подал мне книгу. Мы поболтали еще немного и любезно распрощались.
Чувство голода загнало меня в уютный ресторанчик, где, удобно расположившись, я раскрыл брошюру. Призраки Аль Капоне. Именно об этой книге упоминал Фред.
Автор гвоздил этих самых призраков, отыскивая их по всему миру — в Чикаго, в Лондоне, в Италии... Все было сработано достойно, профессионально и где-то даже виртуозно. Фраза начиналась, закругляясь, плавно перетекала с одного предмета на другой, в двух или трех местах тонула в совершенно немыслимых оборотах и в конце противоречила тому, о чем говорилось в начале. Но разве это столь важно? Главное — профессионально. Короче, у нашего публициста были все шансы на гонкуровскую премию, если бы он задумал в том же стиле накропать какой-нибудь романчик. На данный момент — единственный вывод. И я спросил себя, стоит ли он пятидесяти франков.
