При всей своей харизматичности большинство вождей-ленин-цев не обладало главным качеством — они не были лидерами. Лидером был только Троцкий. Это был действительно опасный для Сталина противник, особенно если учесть, что за ним была армия. Да вот беда — товарища Троцкого никто терпеть не мог. Уважали — да, но только не любили — и все тут! Желчный, саркастичный, хладнокровно жестокий (один только эпизод с замурованным в пол кабинета предреввоенсовета телом каперанга Щасного чего стоит), бывший журналист, проливший в гражданскую реки крови, мечтавший о «перманентной революции», не имел дружеских отношений ни с Каменевым, ни с Рыковым, ни с Зиновьевым и Бухариным.
А Сталин имел! Иосиф ходил в приятелях с Каменевым еще с гражданской, а через него оказывал влияние и на других каменевских приятелей — Рыкова и Зиновьева, ну а с Николаем (Бухариным) Коба вообще чуть ли не побратался, лучший друг на всю жизнь (Иосиф Виссарионович будет подчеркивать этот факт даже после того, как ликвидирует «Бухарчика»)! С Троцким же у Сталина все было давно предельно ясно — это был враг. И Сталин для Троцкого тоже был врагом. Эта вражда тянулась со времен обороны Царицына в 1918 году.
«Троцкий сразу понял, что в Царицыне куется ему оппозиция недолюбливающих журналиста национал-бунтарей. Об оппозиции донесли предреввоенсовету наушники и осведомители…И началась война телеграмм.
Одну за другой слал Троцкий в ЦК и Ленину: «Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил (соответствует действительности. — С.З.). Ворошилов может командовать полком, но не армией в пятьдесят тысяч человек. Я обязал их дважды в день представлять оперативные и разведывательные сводки. Если завтра не будет это выполнено, я отдам Ворошилова под суд и объявлю об этом в приказе по армии».
Уже казалось, что Троцкий выиграл бой: Ленин вызвал Сталина из Царицына. А на разнос Ворошилова… двинулся «поезд предреввоенсовета»…
— Но неужели ж, товарищ Троцкий, вы хотите их всех выгнать? Бросьте, они хорошие ребята.
— Эти хорошие ребята, — разгорячился Троцкий, — погубят революцию, которая не может ждать, когда они выйдут из ребяческого возраста! Я требую одного, товарищ Сталин, — включить Царицын в советскую Россию. Поняли? Мне нужен надежный фланг Южного фронта!
…А через несколько часов Троцкий подъехал к осажденному «Красному Вердену».
Ворошилов не встретил предреввоенсовета на вокзале. Занят. Вместо него прибыл хитрый и отчаянный политкомиссар портной Щаденко. Наушники доносили: в особняке горчичного фабриканта
