– Что же, моя любовь, теперь ты знаешь, как чувствует себя большинство людей, которые встречают тебя в первый раз, – тихо сказала Матильда.
Маленький каменный домик с камином, в котором Лотто предстояло провести три недели, был расположен не очень далеко от главного здания, где подавали завтрак и ужин, но Лотто все равно не давал покоя лед и собственная ненадежная нога. Не хотелось бы снова упасть.
В домике их встретили стол, стул и кровать, правда, обычного человеческого размера, недостаточно большая для Лотто и его длинных конечностей.
Матильда села на край и слегка покачалась. Пружины панцирной сетки заскрипели, как мыши. Лотто присел рядом – ему было здесь так же непривычно, как и Матильде. Его ладонь легла ей на колено и поползла вверх, дюйм за дюймом, пока не легла на бедро. Его пальцы коснулись ее паха, скользнули под белье и ощутили тепло и влагу. Матильда встала, и Лотто остановился, покачиваясь на пружинах. Не задвигая занавесок, Матильда сдвинула край трусиков и шире расставила ноги. Лотто нырнул ей под юбку, в уютный, приветливый полумрак.
– Добро пожаловать, – сказала она, лаская и подразнивая его. – В секретную резиденцию…
– Три недели, – сказал Лотто, когда она впустила его и двинула бедрами, наваливаясь сверху. – Три недели воздержания…
– Не для меня. Я купила вибратор, – выдохнула Матильда. – И его зовут Мини-Ланселот.
Наверное, ей не стоило этого говорить сейчас, когда Лотто и так чувствовал себя подчиненным. Он перевернул ее спиной и взял сзади, но это не принесло ему облегчения и завершилось довольно бледным и слабым оргазмом, оставившим после себя лишь странное чувство разобщенности.
– Мне почему-то ужасно не хочется оставлять тебя здесь, – сказала Матильда из ванной, где мылась у раковины. – В последний раз, когда мы так надолго расстались, ты вернулся ко мне весь переломанный.
Она вернулась в комнату и обхватила его лицо ладонями.
– Мой милый эксцентричный старичок, думающий, что он хорошо умеет летать.
– В этот раз летать будут только мои слова, – торжественно пообещал Лотто.
Они дружно прыснули. Почти двадцать лет они провели вместе, и если их пламя угасло до размеров кухонного очага, то чувство юмора оставалось крепким и нерушимым, как в дни юности.
– Еще здесь будут красивые женщины, Лотто, – осторожно добавила она. – А я знаю, как ты любишь женщин. Или любил раньше. До меня, я имею в виду.
Лотто нахмурился. Ни разу за время их брака Матильда не опускалась до ревности. С ее стороны это было недостойно. Или с его… или со стороны их брака.
