Порция тосковала по нему и до этой секунды не знала, насколько сильно.
Его язык обвел ее губы, и она их приоткрыла. Он проник в ее рот и снова стал целовать. В ее животе загорался огонь. Она уже не могла ни в чем ему отказать, став воском в его руках. Он мог делать с ней все, что хотел.
И она станет наслаждаться каждой секундой.
Ее подхватили на руки. Она обняла его, прижалась всем телом и положила голову ему на грудь.
– Где твоя кровать, Порция?
Она показала на дверь дальше по коридору.
Широко шагая, Хуан-Карлос понес ее в спальню и продолжал целовать.
Положил на сиреневое покрывало с широкой оборкой среди такого же цвета подушек, больших и маленьких. Быстро осмотрел комнату, выкрашенную в причудливые цвета. Тонкие белые занавески закрывали окна. Современные картины, в основном пастели и несколько маслом, украшали стены. Совсем как сама Порция: нежная, милая, приятная.
Боже, как он любит ее.
И не уедет без Порции.
Она его приз, любовь, сокровище, без которого он не может жить.
Он расстегнул рубашку, повел плечами, сбросил туфли, носки и, глядя ей в глаза, расстегнул ремень.
Она подняла брови, слегка раскрыла губы и громко выдохнула. Жадное выражение лица смягчило его сердце, зато все остальные части тела затвердели. У него одна ночь, чтобы заставить ее передумать. Он не потратит зря ни минуты.
Он взял ее руку и поднял на колени.
– Иди сюда, милая. Прикоснись ко мне. Обними.
Порция послушно прижалась к нему. На ней было простое короткое черное платье с тонкими бретельками, прикрывавшее грудь ровно настолько, чтобы безумно соблазнять его. Он жаждал коснуться ее, заставить понять, как она нуждается в нем. Как идеально он ей подходит.
Она дотронулась до него, он стиснул зубы. Пальцы провели по его груди. Она стала целовать его повсюду, где они касались. Его тело загорелось. Выносить это дальше невозможно. Она доказывает, что они предназначены друг для друга.
– Так меня не ласкала ни одна женщина. Смотри, что ты делаешь со мной.
– Нам так хорошо в постели, Хуан-Карлос, – прошептала она.
– Потому что мы созданы друг для друга. Почему ты сопротивляешься?
Она отвернулась, и он понял, что зашел слишком далеко. Что-то мучает ее, заставляет держаться на расстоянии.
– Не уходи. – Он не мог позволить ей думать, чтобы ее мысли продолжали их разделять.
Он лег рядом и дал волю своей любви, лаская ее. Удерживая одной рукой, другой сумел снять платье, сжал груди, любил их ртом и языком и был вознагражден вздохами наслаждения, тихими стонами восторга. Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, губы, накрыл ее тело своим. Соединил их тела, и они стали двигаться в одном ритме, изнемогая, стеная, пока он не смог больше сдерживаться. И вонзился в нее глубоко и яростно. Почувствовав готовность, он позвал:
