– С работы выгнали, – тихо ответила Симона.
– Где ты?
– Дома.
– Давай встретимся, – предложила Ника.
– Приезжай ко мне, если хочешь, – ответила Симона. О том, что у нее не было денег даже на транспорт, она говорить постеснялась.
* * *
– Сим-сим, открой дверь, – пропела Ника четверть часа спустя под дверью дома Симоны. – Отрегулируй звонок, – сказала она, входя в просторный холл с зеркальной стеной.
– Бесполезно. С некоторых пор он включается и выключается, когда захочет.
– Ясно, – сказала Ника и бегло осмотрелась. – Стены белые, – констатировала она. – Давно не была у тебя.
– Нравится?
– Холодновато.
– А по мне в самый раз.
Ника внимательно посмотрела на подругу.
– Впрочем, белый хорошо гармонирует с твоим красным носом, – заметила она, и Симона рассмеялась.
– Пойдем прогуляемся немного, – ласково улыбнувшись, предложила Ника. – Думаю, тебе не помешает подышать свежим воздухом и немного развеяться.
Симона возражений не имела. Синхронной дробью застучали каблучки по мощеной аллее парка. Взглянув туда, где полчаса назад стоял карлик, Симона с удивлением обнаружила, что тот бесследно исчез со всем своим добром.
– Вот что, Сим. Это тебе, – внезапно заявила Ника, на ходу протянув Симоне конверт.
– Что это? – спросила та, остановившись.
– А ты посмотри, – кивнула на конверт Ника.
– Мария Иисусе, такая куча денег! – воскликнула Симона, заглянув в конверт.
– Странное дело, я забыла, что брала у тебя диск. Теперь я вспомнила об этом, но совершенно не помню его назначения, – напряженно посмотрела на подругу Ника, протянув ей вслед за конвертом диск.
Симона растерянно молчала. Смутная догадка шевельнулась внутри. По лицу Ники пробежала тень. Внезапно на нее напал безудержный кашель.
– Что с тобой, Ники? Тебе нехорошо? – перепугалась Симона.
– Все в порядке, – махнув рукой, ответила Ника, когда кашель утих. Она прислонилась к дереву, держась за шею.
– Немного странно, – сказала она, рассматривая золотые кроны деревьев.
– Что странно? – насторожилась Симона. – Что? Что случилось?
– Я трусливая, как заяц. Сижу целыми днями за книгами. Жизнь проходит мимо. А мне в своей берлоге хорошо. Кажется, ни на что ее не променяю.
Ника перевела задумчивый взгляд на подругу.
– И не надо ее ни на что менять, – сказала Симона. – Чтобы жить в берлоге, тоже смелость нужна.
Подруги рассмеялись.
– Серьезная и легкомысленная, молчаливая и болтливая, – продолжала Симона, с улыбкой глядя на подругу.
– Да, – согласилась Ника. – А еще меня раздражают лишние вещи. Как лягу спать, закрою глаза, так сразу перед глазами непонятного рода помехи. Тогда я встаю и начинаю избавляться от лишнего. Собираю и сортирую, что кому, куда. Бывает, полночи уйдет на то, чтобы решить, что из моих вещей куда отправится. Когда разберусь, не факт, что снова засну.
