Когда они шли к стоянке, Фарида немного приотстала.
— Поболтайте без свидетелей. А я подышу воздухом.
— Какие уж тут разговоры, — пожал плечами Амелин. — Время я выбрал самое неподходящее.
— Вы с другом мало похожи на коммерсантов, — сказала Инга.
— А на кого же?
— Больше на военных. За шестнадцать лет работы в журналистике я встречалась со многими людьми. Профессии накладывают свой отпечаток. Впрочем, для окружающих это не очень заметно.
— Может, мы с вами увидимся в какой-нибудь другой день? Завтра или послезавтра?
— Вы пока не собираетесь уезжать?
— Нет. Наши дела затянулись.
Инга протянула ему визитную карточку.
— Здесь рабочий телефон. Правда, в кабинете меня часто не бывает.
— Я могу позвонить вам домой?
— Можете. Запоминайте номер. Три, пять, пять, ноль, восемь.
— Инга! — позвала ее Фарида, открывая дверцу такси. — Ты остаешься?
— Все. До свидания, Сергей!
Журналистка побежала к машине.
Когда Амелин передал Петренко содержание разговора с Ингой, тот удивленно хмыкнул.
— Ты посмотри, как тесен мир! Значит, Фарида была подругой покойного Джемаль-Ходжи и, может быть, вполне знакома с Довлатовым. Твои девушки нам еще пригодятся, я чувствую. Но прекрасный пол оставим на крайний случай. Завтра мне предстоит интересная встреча. Спать ляжем пораньше. Я уйду в четыре часа через окно. Ты оставайся в номере, никуда не выходи. Часов в восемь, если я не вернусь, закажи завтрак на двоих по телефону и жди меня.
Амелин молча кивнул в ответ. Он уже давно научился не задавать лишних вопросов.
Связника звали Ахмед. Когда-то в Афганистане Петренко его здорово выручил. Ахмед работал переводчиком в одном из спецподразделений и был приговорен моджахедами к смерти вместе со всей семьей.
За несколько недель до вывода советских войск Петренко помог получить ему необходимые документы и переправил вместе с семьей в Южную Республику.
Полковник интуитивно чувствовал, что с Ахмедом не все в порядке и хотел лично в этом убедиться. Назначая встречу в половине пятого утра, Петренко не столько опасался слежки, сколько того, что его с Ахмедом может увидеть посторонний человек.
Он знал, что постоянное наружное наблюдение, «топтание по следам», за ним и за Амелиным ведется, хотя в этом не было необходимости. Приезжих русских и так надежно изолировали от нежелательных контактов, а когда они пытались высунуться, били жестоко и метко по рукам. Пройдет день или пять, и их с Амелиным вышвырнут из города. Но пока эти люди чего-то выжидают. Чего только?
