Вернувшихся с приема Гришеймов на пороге встретила обеспокоенная гувернантка.
– Что случилось, Рошель?
– Малышка… она упала со стула и ударилась.
– Боже! Как это случилось? – Луиза побежала вверх по лестнице, на ходу скидывая с плеч шубку.
– Мадам, я не знаю… – гувернантка чуть не плакала. – Похоже, она полезла за музыкальной шкатулкой.
– За доктором посылали? – Гришейм ринулся следом, пытаясь стряхнуть зацепившееся за ногу пальто.
– Да, он недавно ушёл. Сказал, что всё в порядке, просто несколько синяков и ссадин. И оставил рецепт на мази.
– Будьте повнимательнее, Рошель, – с лёгким упрёком улыбнулся Гришейм. – надеюсь, этого больше не повторится. А теперь идите – на сегодня вы свободны.
Луиза ничего не сказала растерянной няне, она даже не взглянула на неё, опустившись на пол у кроватки Элизы. Девочка была бледна и неподвижна – будто восковая или даже деревянная фигурка. Гришейм подошел к жене и успокаивающе погладил по плечам.
Вдруг до них донёсся перезвон колокольчиков. Он звучал яростно, как церковный набат, пронизывая, казалось, весь дом.
– Томас, выкини эту гадость, – произнесла Луиза.
– Ты о чём, дорогая?
– О шкатулке. Выброси эту дрянь, чтобы ни я, ни Элиза её больше не видели.
– Луиза, но я же обещал мистеру Бравербургу, что шкатулка останется на месте, пока он её не заберёт.
– А я больше не желаю видеть это в своём доме, – женщина вскочила и бросилась вниз.
– Луиза! – Гришейм кинулся за ней.
Она успела первой.
Балерина кружилась по своей сцене, торжествующе улыбаясь алыми губами. Колокольчики продолжали звенеть, но теперь это были куранты, отсчитывающие последние удары.
– Мерзость! – крикнула Луиза, наотмашь сметя шкатулку с каминной полки.
Шкатулка покатилась по полу, жалобно брякнув. Перезвон смолк.
– Милая, успокойся, успокойся, – Гришейм схватил жену в объятия, не давая ей растоптать ненавистную игрушку. – Тихо, тихо, – приговаривал он, целуя дрожащую женщину в лоб и виски.
– Вы же обещали, Гришейм! – раздался вдруг голос. – Что же вы наделали?! – в дверях стоял Бравербург. Его бесцветные глаза яростно пылали.
– Вы обещали забрать, но так и не приехали! – сказала Луиза, стирая злые слёзы. – А из-за вашего хлама моя девочка пострадала! – она сделала попытку вырваться из рук мужа.
– Всё было бы в порядке, если бы вы не нарушили своего обещания, – с какой-то горечью произнёс Бравербург, будто не слыша её, и подобрал шкатулку, нежно погладив её, как раненного щенка.
– Дорогая, иди наверх, я сейчас все улажу, – мягко сказал ей Гришейм и, дождавшись, когда жена скроется в холле, заговорил снова. – А докажите! – его речь сделалась жёсткой, казалось, ярость женщины вселилась в него. – У вас есть какое-нибудь письменное доказательство тому? Или свидетельство? Нет. Так что забирайте свою вещь, и уходите из нашего дома.
