За этим-то ты и явился в Джайсалмер, да, Акбар? Чтобы выудить у меня воспоминания для очередной своей песни? Это же ненормально – так интересоваться жизнью других людей. Что, у тебя больше ничего нет за душой, кроме старых россказней из пустыни?
Да, Сандип, больше ничего. Но так будет не всегда. И перемена произойдет раньше, чем ты думаешь.
Здесь остановимся на две ночи, – говорит Акбар у подножия высокой песчаной гряды. – Мне седло натерло.
Да, думаю я злорадно, ехать с этим не очень удобно. Его рука лежит у Майи на бедре. Когда Майя заваливается набок, задремав, он прижимает ее к себе. Придерживает за талию, когда Мохиндра спотыкается. День напролет поет ей на ухо песни. И Бариндра ни слова ему не говорит! Как послушный слуга.
И Майя больше не отстраняется от Акбара. Она уступила? Сдалась?
Майя не смотрит ни на кого – только вперед, на горизонт, очерчивающий границу безжизненного пейзажа. Тело ее неподвижно. Пальцы не бегают по невидимым клавишам.
Она увядает. Истончается в пыль. Долго ли осталось до того мига, когда я, обернувшись, не увижу Майи на спине Мохиндры? Потому что ее хрупкое тело распластано на земле и над ним кружат грифы.
Пустыня за день поглотит ее без остатка. Плоть вернется в землю.
Разве кому-нибудь есть дело до судьбы какой-то девчонки? – написала она в моем дневнике.
(Я обдумываю, как бы привязать Акбара собственным его тюрбаном к Мохиндре. А самому сбежать с Майей.)
Скажи, чтобы он перестал, пита.
Я про Акбара.
Перестал что? Готовить нам еду? Ухаживать за верблюдами?
Вести нас неизвестно куда! Ты ведь и сам не знаешь, куда мы направляемся! А еще он издевается. Выставляет меня в дурацком виде.
Ты найдешь способ, Сандип.
Способ сделать что?
Сравняться с ним. Показать, что ты не хуже. У каждого человека есть свои сильные стороны.
Я не вижу в нем сильных сторон. Вижу только, что он хитрит. Акбар не обычный проводник, Бариндра. Не верю, что он просто помогает Фаруку. У него что-то нехорошее на уме.
Вполне может быть, Сандип. Но ведь у всех у нас на уме что-то свое.
Пита, ты совсем ослеп? Ему нужна Майя!
Неужели? А тебе-то что нужно, Сандип? Как ты очутился посреди пустыни? Разве не из-за Майи? Как все мы здесь очутились?
Он пинает носком песок. И отходит от меня.
