Книга «Майдан» (1998) при стилистическом единстве с остальными сочинениями сдержанней и задумчивей и чем-то напоминает суры мединского периода. В ней нет новых идей, но углублены и развиты ранее высказанные – например, появляется мысль о множественности внутренних трупов, которые как бы вложены один в другой, наподобие матрешек (по Антонову – древнерусский символ мардонга), причем каждый последующий труп созерцает предыдущий и испытывает по нему ностальгию, первичный внутренний труп тоскует по окончательному, то есть по актаулизированному мертвецу – круг замыкается.
В этой книге Антонов отрекается от тех своих последователей, которые идут на самоубийство, – он презрительно называет их «недоносками». (В системе Антонова убийство рассматривается как кесарево сечение, а самоубийство – как преждевременные роды. Смерть в юности уподобляется аборту.)
В 1999 году Антонов достигает актуализации. Его мардонг устанавливают на тридцать девятом километре Можайского шоссе, прямо у дороги.
Он и сейчас на этом месте, и в любоее время там можно встретить антоновцев – это хмурые молодые люди в темных плащах, крашенные под блондинов, с перетянутыми резинкой – чтобы трупно синели кисти – запястьями. У мардонга читают стихи – обычно Сологуба или Блока, отобранные по антоновскому принципу «максимума шипящих». Иногда читают стихи самого Антонова:
… а когда догорит свеча,
и во тьме отзвучат часы,
мертвецы ощутят печаль,
на полу уснут мертвецы…
С шоссе открывается удивительный вид.
