Пасторскія дѣвицы вздрагивали, пожирая разскащика своими холодными англійскими глазами.
Во время наступившей затѣмъ паузы раздался голосъ Бонпара:
— На Чимборазо, для перехода черезъ пропасти, мы никогда не связывались веревкой.
Делегаты переглянулись. Своею тарасконадой Бонпаръ перещеголялъ ихъ всѣхъ.
— Ну, Бонпаръ… вотъ это такъ! — прошепталъ Паскалонъ въ наивномъ удивленіи.
Но старикъ Бальте принялъ въ серьезъ Чимборазо и возсталъ противъ обычая не привязываться веревкой; по его мнѣнію, невозможно пускаться черезъ горные ледники безъ хорошей веревки изъ манильской пеньки. Если одинъ поскользнется или сорвется, другіе его удержатъ.
— Если не оборвется веревка, monsieur Бальте, — добавилъ Тартаренъ и припомнилъ катастрофу на Монъ-Сервенѣ.
— Тамъ, на Сервенѣ, не веревка лопнула, — сказалъ хозяинъ, взвѣшивая каждое слово, — тамъ задній проводникъ пересѣкъ ее ударомъ кирки.
И на выраженіе Тартареномъ негодованія за такой поступокъ онъ возразилъ:
— Извините меня, государь мой, проводникъ былъ вправѣ это сдѣлать. Онъ понялъ невозможность сдержать упавшихъ и перерѣзалъ веревку, чтобы спасти жизнь себѣ, своему сыну и путешественнику, котораго онъ сопровождалъ. Не сдѣлай онъ этого, было бы семь жертвъ, вмѣсто четырехъ.
Заспорили. Тартаренъ находиль, что связаться одною веревкой — это все равно, что взаимно обязаться честью жить и умереть вмѣстѣ, и затѣмъ, воодушевившись, въ особенности присутствіемъ дамъ, онъ подкрѣпилъ свои слова фактами, ссылкою на находившихся тутъ же лицъ.
— Такъ завтра, — говорилъ онъ, — когда я привяжу себя къ Бонпару, это не будетъ съ моей стороны простою мѣрой предосторожности, это будетъ равносильно клятвенному обѣщанію передъ Богомъ и передъ людьми составлять какъ бы нѣчто единое съ моимъ товарищемъ и скорѣе умереть, чѣмъ вернуться безъ него.
— Я принимаю вашу клятву, Тартаренъ, и съ своей стороны клянусь! — воскликнулъ Бонпаръ, поднимаясь изъ-за стола.
Трогательная минута! Взволнованный пасторъ подошелъ къ герою и пожалъ ему руку, по-англійски, раскачивая ее, какъ пожарный насосъ. За пасторомъ послѣдовала его супруга, за нею дочки съ такими же chackenhand'ами, достаточно сильными для подъема воды на пятый этажъ. Делегаты, надо сказать правду, не проявили особеннаго энтузіазма.
— Eh bé! Что до меня, — сказалъ Бравида, — то я раздѣляю мнѣніе г. Бальте. Въ такихъ дѣлахъ всякій свою шкуру береги, чортъ возьми, и я отлично понимаю ударъ киркою по веревкѣ…
— Вы меня удивляете, Пласидъ! — строго замѣтилъ Тартаренъ, потомъ, наклонившись къ самому уху капитана, добавилъ:- Перестаньте… Что вы?… На насъ смотритъ Англія!
