Через полчаса было блаженство,
которого я никогда не забуду. Перед тем как забыться, я прошептал
то, о чём мечтал всегда: "Женечка!""
В купе воцарилось молчание. Оно по
праву заняло место после точки, поставленной рассказчиком и
размноженной стуком колёс до монотонного многоточия. Оно будет
длиться до конца пути и оборвётся лишь с последним непререкаемым
чугунным тычком.
По обоюдному молчаливому согласию
сторон пространство, вдохнувшее воздух коммуналки, позволило
остаться ещё одному молчаливому попутчику, точнее, попутчице. На
ней был голубой халат, облюбованный розовыми пионами, разинувшими в
изумлении от услышанного свои рты, рты, рты...
История
четвёртая
Другая
Космос радовался и тревожился. Он
впитывал ещё одну мелодию любви. И, очаровываясь ею, делился своим
восторгом с теми, кто провожает падающие в ночи звёзды. И, волнуя
эфир тысячекратным эхом, дарил им эту мелодию, одну из миллионов,
блуждающих в бесконечности.
Космос радовался и тревожился. Он
улавливал историю любви, доносившуюся с планеты Земля, из
сиротливого северного городка, из окна крошечной пятиэтажки,
потерявшейся среди подобных ей.
– Лидочка. Лилия моя. Мне так
хорошо с тобой... Отпускаю тебя до завтра.
– До послезавтра. Пора. Пойду.
Дверь за Лидой закрылась, и она
осталась одна. И ступеньки повели её вниз... Что с твоим лицом,
Лидочка? Что с твоими глазами, лилия? Неужели виноваты эти тусклые
стены и эта серая лестница? Неужели это они обесцветили твои
нежно-небесные глаза и затуманили мраком ласковый румянец твоих
щёк?
Вот чьи-то шаги внизу. Они
поднимаются. Ты напугана? Ты смущена? Шаги... выше... выше...
Смешались с твоими. Оторвались. Отдалились. И умолкли, прихлопнутые
какой-то дверью. A ты? Лида остановилась и осмотрела себя, будто
желая найти и стряхнуть с себя, нет, со своего тела, со своего
нагого тела, тень от этого прилипчивого взгляда, пронесённого этими
шумными шагами. Для чего придуманы тени от взглядов? Чтобы
выковыривать плевок из слов, вонь из воздуха, блядь из чулок, дырку
из сущего?.. Сейчас ты выскочишь на улицу. И эта чужая улица
встретит тебя множеством таких же взглядов и оставит на твоём нагом
теле множество таких же теней. Чуждые взгляды. Чуждые тени. Но
разве может приветливая летняя улица...
Лида почти бежала, пряча глаза от
встречных прохожих. Она торопилась. И мысли её торопились,
перегоняя друг друга, спотыкаясь, сталкиваясь, путаясь...
Наконец , она перед дверью своей
квартиры. Тебе легче, Лидочка? Твой дом – твоя крепость? Да?..
Нет?.. Да... Нет... Слетело платьице с её дрожащих плеч, пахнущее
тёплым дыханием лета. Слетело бельё с её съёжившегося тела, дышащее
свиданием с Лерой. Лидочка, какая ты красивая голая... словно
лилия, обласканная небом. Лилия, какая ты жалкая голая... словно
грех, прячущийся от глаз неба.
