Лида спрятала своё тело в халат,
достала из гардероба сумку, скомкала сброшенное с себя одеяние,
впихнула в неё и схоронила в глубине полированного склепа. Твой дом
– твоя крепость? Да?.. Нет?.. Лида поспешила на кухню – сейчас
придёт Коля, надо согреть обед. A ещё надо... быть той Лидой, какой
была месяц назад. Ты порываешься разрыдаться? Нельзя! Нельзя!
Сейчас... А вот и он.
Коля ел свой "суп в сапогах", а она
смотрела на мужа и притворялась, что не рыдает. Коля что-то
рассказывал, а она слушала и притворялась, что слышит. А потом он
поцеловал её в щёку... и ушёл. А она осталась. И его поцелуй
остался на её щеке.
Лида подошла к зеркалу. Коснулась
пальцами щеки, там, где этот поцелуй. Какой он горячий! Как он
обжигает! Как больно! Больно! Какая боль в твоих глазах! Ах,
Лидочка! Ах, лилия! А как хорошо было ещё месяц назад! Там были вы
– ты и Коля. Там были ваши друзья. Ирочка...
"Ирочка!" Лида побежала в комнату,
взяла бумагу, ручку, села за стол, обхватила руками голову и
заплакала.
"Ирочка моя, дорогая моя,
здравствуй!"
Строчки и слёзы, упакованные в
конверт, машинально проглотил железный почтовый служака, а Лида
поплелась домой, странно покачиваясь, отрешённая, безразличная к
каким-то там взглядам, к каким-то там теням.
– Лидочка, с тобой всё в порядке? –
пробудил её голос соседки.
– Антонина Ивановна?! – почему-то
удивилась Лида.
– B город со мной не хочешь?
Почему-то не ответившая Лида зашла
к себе. Она даже не заметила, что не захлопнула дверь. Хотела
переобуться и только теперь увидела, что выходила на улицу в
стареньких, с плешинами, тапках и домашнем халате.
Грустно. И смешно. Она содрогнулась
в усмешке, выпрыгнувшей из её груди, а та, почувствовав волю над
ослабленным человечком, вытащила за собой истерический, судорожный
смех. Он колотил Лиду что есть мочи несколько минут, пока не вырвал
из неё молящие о прощении рыдания.
Рыдающий смех. Горькие слёзы.
Дверь, оставшаяся открытой. Дверь... Может быть, так и надо? Может,
так угодно судьбе? Не всё же во власти твоего пьяного рассудка! Не
всё же вершить твоим пьяным рукам!
Спёрло дыхание. Ссохлось во рту.
Пить! Дрожавшей рукой Лида подняла графин со стола. A он
выскользнул из её ослабевшей потной ладони, чтобы упасть и...
умереть. "Смерть! Рядом ходит смерть!" – почему-то промелькнуло в
её истерзанном сознании. Лида упала на колени и принялась собирать
осколки. "Кто подарил нам этот графин? Наш с Колей графин..." И
принялась ронять слёзы, разбивающиеся об их с Колей осколки.
