Тихо шел я меж кустов вдоль ограды, высматривая какую-нибудь доску или ящик, может быть, лестницу, оставленную садовником. Но парк содержался в образцовом порядке-ничего лишнего. От корпусов донеслись громкие голоса; искали пока не меня, искали Флетчера. Охрана-то знала, что он не уехал в Санта-Дору. Может быть, ему удалось освободить руки от провода, и он сейчас бьет в дверь табуретом, призывая помощь. Интересно, что он сделает со мной? Уничтожит сразу? Или попытается заставить восстановить чертеж "Вериты"? Черта с два! Хватит ли у меня мужества держаться, как тот седоволосый революционер?
Вдруг в темноте акаций послышался не то глухой стон, не то вздох. Я замер. Все тихо, только голоса там, у корпусов, звучали тревожнее и стало их больше.
- Кто здесь?-прошептал я.
Темнота молчала. Потом прошуршали кусты, обозначилась высокая фигура. Я вынул из кармана пистолет Флетчера. Но по сутулости, по вялости движений узнал инженера Шпеера и спрятал оружие.
- Герр Шпеер? Что вы здесь делаете?
- А, это вы, мистер Богроуф. Я гулял. Я здесь часто гуляю. Потому что здесь тишина, да...
Немец подошел и остановился, всматриваясь, склонив .голову набок. Что ж, он все-таки единственный человек здесь, который мне сочувствует...
- Слушайте, герр Шпеер,- зашептал я.- Помогите перебраться через стену.
- Что? Как вы сказали? Через стену? Но это невозможно! Выходить надо через ворота...
- Туда мне нельзя, мне надо бежать, сейчас, сию минуту! Иначе Флетчер и этот... бывший гестаповец... Вы поможете мне, Шпеер? Ну! Да или нет?!
- Боже мой, мистер Богроуф! Я не знаю... Я боюсь...
Вся его длинная фигура выражала полнейшую растерянность,
- Боитесь! Ну и черт с вами!-мне некогда было уговаривать и я шагнул прочь.
- Боже мой!.. Подождите, мистер Богроуф, я только... Что я должен делать?
- Мы подбежим к стене, и я встану вам на плечи. Как только взберусь наверх, бегите к себе в комнату или в бар.
- Ну да, ну да... О, я всегда думал, что вы не... Но я хотел только тишины! Боже мой! Железный канцлер Отто фон Бисмарк говорил: "Если вы не касаетесь политики, не воображайте, что и политика не коснется вас..."
- Aх, да бросьте вы философию! Скорее, герр Шпеер!
Я схватил его за рукав.
Высокий рост немца очень пригодился. Он только
успел прохныкать свое "боже мой", как я уже ухватился за бетонный гребень и, напрягшись, подтянулся.
- Удирайте, Шпеер!
Но его уже не было внизу. Наверное, внимание охраны привлекла суета у корпусов, потому что я успел сесть на гребне, когда ночь перехлестнул выстрел.
