«Мустанг» против «Коломбины», или Провинциальная мафийка - Владимир Константинович Печенкин

Просыпаться не хотелось. Но и опять уснуть тоже не удавалось, хоть он и старался, угадывая в тяжком, болезненном полусне, что окончательное пробуждение не сулит ничего хорошего. А и без того тошнехонько, во всем теле разбитость, каждая жилка ноет, к горлу подступает тошнота. Где же это вчера перебрал? Какой сегодня день? Идти на работу или выходной? Хоть бы выходной, никаких сил нет. Утро сейчас или вечер? Может, вечер, тогда еще ничего, до завтра полегчает. Кто это кашляет, хрипит рядом? Странно…

Владимир Павлович приоткрыл глаза. Голая лампочка под серым низким потолком. Унылые стены, кровати какие-то… В больницу, что ли, попал? На соседней койке сидит незнакомый субъект, надрывно кашляет, тряся встрепанными волосами, сплевывает на пол. Господи, куда же это занесло? Владимир Павлович зажмурился. Стал вспоминать, что же было вчера…

Седьмое число было, вот что. Получка. Выдали ему на руки… Так, минус алименты, минус кредит, подоходный, за профсоюз… Девяносто пять на руки, не жирно. Ах да, еще за халтурку выплатили, с напарником вышло по сто двадцать на нос. Собственно, с халтурной деньги и началось, обмыть же надо. Тем более у напарника подруга работает в винном отделе, так что для него бутылка не проблема. Сперва посидели в сквере. Но там холодно, ветер. Не лето лее, хотя и с бутылкой. Напарник сбегал за второй. Ее пили в городском туалете. Больше ничего не помнит Владимир Павлович… Опять будет Клава стонать: да когда это кончится, да чтоб ты сгорел от своей водки, да уйду к маме, ну и прочее.

– Ты! Закурить есть?

Почему этот кашлюн сразу на «ты»? С ним, что ли, вчера пили? У-у, морда, такие в белой горячке мерещатся. Майка грязная, трусы тоже, сам трясется весь. За ним, на другой койке, еще ворочается кто-то и кряхтит. Угораздило в такую компанию…

Изморщившись от множества болей во всем теле, Владимир Павлович приподнялся, огляделся…

– Где это мы?

– Ха, не узнал! – оскалился сосед. – Слышь, Толик, он не узнал! В вытрезвиловке мы, понял? Курить есть?

Владимир Павлович чуть не застонал… В вытрезвителе… Надо же так вляпаться! Обмыли, называется, халтурку, теперь сам не отмоешься. Из милиции на завод пришлют «телегу»: «…Механик ремонтно-строительного цеха Ничков В. П. доставлен в состоянии опьянения…» Надо было после первой бутылки идти сразу домой, а то без закуски, наскоро…

Боль клонила голову на тощую, десятой свежести, подушку. Владимир Павлович съежился, закрылся скверно пахнущим одеялом, дабы в горьком одиночестве переживать душевные и телесные страдания, не слышать матерного бормотания соседа.