— Можешь попробовать вытащить их на орбиту по одному захватами. Если сноровки достанет, конечно, — совет, данный Филимоновым, был вполне дельным, но Андреева он ничуть не заинтересовал. Более того, могло сложиться впечатление, что полицейский напрочь забыл о пленниках.
И тогда напомнить о себе решился несправедливо отодвинутый в сторону хиванец. Если Андреев полагал его тупым аборигеном, наподобие тех, что населяли хиванские резервации… то есть, простите, дружественное Русенте союзное государство Человеческий Улей, то полицейский жестоко ошибался. В своём времени наш хиванец состоял в спецслужбе Улья, и его Улей был для русентийцев непростым соперником.
Хиванец, он же страшный человек, сидел на полу, руки и ноги зафиксированы, причём руки заведены за спину. Трюк, который он выкинул, на Земле назвали бы цирковым, а на Русенте у исполнителя поинтересовались бы особенностями его или её генной модификации. Чуть отклонившись назад, хиванец умудрился опереться на руки и выбросить вперёд и вверх обе ноги — попав точно в незащищённое горло зазевавшегося охранника. У Андреева на гравилёте других помощников не было, и после мгновенной смерти подчинённого он остался с пленниками один на один. И шутить более намерен не был, ручной волновик смотрел прямо на хиванца.
— Недурно! Но за это ты умрёшь прямо сейчас, — от расслабленности Андреева не осталось и следа.
— Бомба во мне. Выстрелишь — умрёте все, — быстро парировал хиванец, после чего уже спокойнее продолжил, — я представляю из себя одну большую живую бомбу. После моей смерти последует взрыв.
— Понятно. И чего добивается господин диверсант, он же террорист?
— Конечно, убить всех вас и умереть самому.
Андреев кашлянул.
— Послушайте, где логика? Вы собираетесь взорваться вместе с нами, но при этом предупреждаете не убивать вас сейчас, потому что тогда мы взорвёмся. Мне казалось, что элементарные логические построения и причинно-следственные связи жителям Улья должны быть доступны.
— Я умею мыслить логически. Я готов раскрыть вам главную загадку Русенты. Я постиг тайну, и мне будет приятно умереть вместе со свидетелями моего торжества… В конце концов, разве вам не хочется пожить ещё несколько минут?
— Хочется, ещё как хочется, — честно признался Андреев. — Уговорили. Посвятите нас в разгадку главной загадки, или как её там.
— Сомневаетесь. А зря, — хиванец и в самом деле смотрелся победителем. — Итак, первая часть. Мальчик Ник Звара — не человек, а искусственное порождение планеты.
