Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс | страница 4

в том, что им нужна человеческая кровь. Это — часть их природы, природы хищника, подобно тому, как льву для выживания приходится убивать антилопу. Бедная антилопа, кстати. А разве так уж необходимо высасывать из человека всю его кровь, до последней капли? Разве нельзя заключить союз с человеком, который будет отдавать вампиру немного крови в обмен на… на защиту, на общение, на любовь, в конце концов! Ведь люди и вампиры — в отличие от львов и антилоп — наделены разумом… Второе: это ведь так обидно считать, что вампиры — исключительно зло и ничего, кроме зла. Не так ли? А если человек, которого обратили в вампира, изначально был добрым? Неужели только потому, что с ним произошло это превращение, он сразу и окончательно погибает для любви и добра? Это же так несправедливо!

«Смерть — часть того, кто мы, она ведет нас. Она формирует нас. Она приводит нас к безумию». (Эдвард Каллен, один из самых знаменитых киновампиров в истории)

И ты киваешь, потому что подобные мысли уже приходили тебе в голову.

— Но есть еще одно обстоятельство, — произносит он внезапно. — А именно — желание быть приобщенными к тесному кругу тайных посвященных. Ведь большинство людей просто живет обыденной, скучной человечьей жизнью, даже не догадываясь о присутствии сверхъестественных существ. И лишь немногим избранным открыта великая тайна. А человек, приобщенный к подобной тайне, определенно возвышен над остальными. Разве станет он после этого гоняться с черенком швабры за своим благодетелем?

— Однако Ван Хелсинги тоже могут создавать свои собственные тайные союзы, — лепечешь ты.

— Ван Хелсингам неведомо истинное могущество, — возражает он спокойно. — Они — обычные люди, взявшие в руки оружие. Вампир же дает своему посвященному нечто гораздо более великое: познание тайн бытия и не-бытия. Мы в состоянии измерить бездны зла и заглядывать в такие глубины человеческой души, о существовании которых никто из обычных людей даже не догадывается.

— Откуда же эта печаль в ваших глазах? — решаешься ты на вопрос.

— А это — от самой главной тайны каждого вампира, — он вновь едва заметно улыбается, от чего твое сердце вспыхивает горячим пламенем и стучит о ребра корсета, точно пойманная птица. — От тайны, которую отчасти придумали те же люди, которым столь отчаянно хочется отыскать в нас зачатки добра. Дело в том, что каждый вампир втайне жаждет одного: снова стать человеком, обрести свою душу и вместе с ней — надежду на спасение. Наше бытие нежити, полное секретов, мрака, могущества, крови, злодейств и бесконечности, — безмерно утомляет нас. Всё уже было, всё повторяется — даже любовь прекрасной женщины, меняются только сами женщины, — а впереди нас ожидает лишь однообразная вечность. И насколько сильно смертные люди жаждут бессмертия — настолько же сильно вампиры жаждут обычной смертной жизни, за время которой можно завести детей, состариться и наконец умереть.