— А как обстоят дела с твоими зеландскими друзьями, Петра? — спросил Майкл. — Как по-твоему, можно рассчитывать на них реально?
Ответила сама подруга Петры, правда, несколько холодно:
— Вы можете рассчитывать на нас.
— Время вашего прибытия не изменилось? Вас ничто не задержало? — спросил Майкл.
— Все как я говорила ранее, — успокоила она нас. — Примерно через восемь с половиной часов.
Потом несколько высокомерный оттенок ее мыслей исчез, и они окрасились явственным ужасом.
— Это поистине жуткие места. Мы видали раньше Дурные Земли, но никто из нас и вообразить не мог ничего столь пугающего. На многие мили тянутся пространства, где вся земля сплавлена в черное стекло. Ничего больше, только черное стекло, как замерзший океан чернил… потом идут пояса Дурных Земель, потом снова дикая пустыня черного стекла. Она тянется и тянется… Что они здесь натворили? Что тут такое можно было сделать, чтобы сотворить этот ужас? Неудивительно, что мы здесь раньше не бывали. Здесь как будто переступаешь порог жизни и попадаешь в ад… Здесь совершенная безнадежность, на веки вечные лишенная какой-либо жизни. Но почему? Почему? Почему? Мы знаем, что Прежние Люди были детьми, обладавшими силой богов. Но похоже, что это были сумасшедшие дети, просто безумцы… Здесь до сих пор горы — пепел, а равнины — черное стекло, хотя прошли столетия. Здесь так мрачно и жутко. Чудовищное безумие. Страшно подумать, что целая раса сошла с ума… Если бы мы не знали, что за этими ужасами находитесь вы, мы бы повернули назад без оглядки…
Ее прервала Петра, внезапно затмив все своим отчаянием. Мы не знали, что она проснулась. Не могу сказать, что она поняла во всем этом, но она явно уловила мысль о повороте назад. Я постарался как мог успокоить ее, и вскоре зеландка смогла прорваться и присоединиться к моим утешениям. Страх уменьшился, и Петра взяла себя в руки.
Возник Майкл. Он спрашивал:
— Дэвид, что с Рэчель?
Я вспомнил его тревогу прошлой ночью.
— Петра, милая, — попросил я, — мы слишком далеко, и никто из нас не может связаться с Рэчель. Можешь ты задать ей несколько вопросов?
Петра кивнула.
— Мы хотим знать, слышала ли она что-нибудь о Марке после своего разговора с Майклом.
Петра спросила и затем покачала головой.
— Нет. Она ничего не слышала. По-моему, она очень несчастна. И еще она хочет знать, все ли в порядке с Майклом.
— Скажи ей, что с ним ничего не случилось, с нами тоже. Передай ей, что мы ее любим, очень сожалеем, что она одна, и скажи, что она должна быть храброй и осторожной. Она не должна никому показывать, что беспокоится.
