После этого она обернулась и долгим взглядом посмотрела на меня.
— Дэвид, — начала было она.
— Что? — спросил я.
Но она уже передумала и продолжила совершенно другим тоном:
— Сможешь ты предупредить их, чтоб не шумели? Что бы ни случилось, ни звука. Скажи им, чтобы пошли за мной, и пусть подготовят по куску темной материи, в них надо будет укутаться. Ты сможешь объяснить им все это четко и ясно?
— Да, — ответил я. — Но мне хотелось бы, чтобы ты позволила мне пойти…
Она резко оборвала меня, тряхнув головой:
— Нет, Дэвид. Это лишь усилит риск. Ты не знаешь обстановки.
Пальцами потушив свечи, она отцепила входную занавеску. На какое-то мгновение ее силуэт обрисовался на фоне бледной темноты неба, и она исчезла.
Я передал ее указания Розалинде, а затем мы вдвоем принялись настойчиво втолковывать Петре необходимость полного молчания. Больше делать было нечего, только ждать и слушать мерный звон капель в темноте.
Долго сидеть так я не смог и, подойдя ко входу, высунул голову наружу. Среди хижин кое-где горели огни очагов и двигались люди, потому что светящиеся точки время от времени как будто мигали, когда их затмевали мелькавшие перед ними фигуры.
До меня доносился тихий рокот голосов, слабый шум каких-то движений, отдаленные хрипловатые крики ночных птиц, потом послышался еще более далекий крик какого-то животного. И все.
Мы ждали. Бесформенный мгновенный всплеск возбуждения выдала вдруг Петра. На него никто не прореагировал.
Затем пришло «все в порядке» от Розалинды, но с каким-то дополнительным значением, с оттенком потрясения. Мне подумалось, что выяснять причину сейчас не стоит, чтобы не отвлекать их.
Я прислушался. Тревоги не было, в обыденном гуле поселения ничего не изменилось. Спустя очень долгое время я услышал внизу, прямо под собой, скрипение песка под чьими-то шагами, тихое царапанье по скале перекладин лестницы. Кто-то поднимался вверх. Чтоб не стоять на пути, я отодвинулся в глубь пещеры. Розалинда немного неуверенно спросила мысленно:
— Все в порядке? Дэвид, ты здесь?
— Да. Идите сюда, — ответил я.
Одиночная фигура слабо вырисовывалась на фоне отверстия. Потом другая, маленькая… За ней третья. Проем исчез, зажглись свечи. Розалинда и Петра, словно завороженные ужасом, смотрели, как Софи, зачерпнув миску воды из бадьи, стала смывать кровь со своих рук и чистить нож.
