«Пастух, наверное, — подумал Миронов. — Где-то, видать, тут бригада кочует…»
— Мэй, этти! — поздоровался Миронов.
— Привет… — ответил незнакомец.
— Куда?
— В Иультин…
— Ого! — присвистнул Миронов. — Без малого сотня кэмэ! Пешком! Очумел, что ли? Пурга ведь!
— Да я не замерзну… и пурга скоро кончится… все равно кто-нибудь бы встретился, — весело сказал незнакомец.
Во время разговора Миронов внимательно рассматривал его. Он был ровесником Миронова, наверное, чуть старше, у северных людей очень трудно определить возраст. По-русски говорил чисто, правильно, без акцента.
«Чукча или эскимос?» — гадал Миронов и не мог определить.
— Давно идешь?
— Нет… часа два…
— Подожди… — Миронов залез в кабину, вытащил термос. Отвинтил, налил в крышечку. — Пей!
— Чай? — удивился путник.
— Ага! — засмеялся Миронов. — С коньяком и смородиной. Вкусно?
— Ни-че-во-о!
— Садись к ребятам в фургон, там печка, — сказал Миронов и сам забарабанил в дверцу.
— Принимай гостей! — крикнул он в темноту и помог Кеннакуку забраться.
В дорожном шоферском профилактории, где остановились на ночевку, наскоро поужинали, получили маленькую комнатку. После трудной дороги всем хотелось спать, а тут тепло и уютно, узкие железные кровати аккуратно застелены солдатскими одеялами и белоснежными простынями.
Ребята рухнули в постели, и тут только Миронов обратил внимание, что свободной осталась одна койка, для него, а дорожный попутчик вообще куда-то пропал.
Нашел его Миронов в коридоре. Он опять был в меходежде, сидел на полу, в углу, и, казалось, дремал.
— Товарищ, — толкнул его Миронов, — вставай.
Тот послушно встал.
— Пошли.
У окошка диспетчерши (она была и хозяйкой гостиницы) они простояли долго. На стук Миронова никто не откликался. Наконец окошечко отворилось, и показалось заспанное лицо.
— Что такое? — спросила женщина. — Новенькие? А-а, — узнала она, — геологи…
— С нами пассажир… нужно еще одно место, — показал Миронов на Кеннакука.
— Мест нет, — сказала она, увидев человека в кухлянке. — Да не волнуйтесь, они привычные…
— Как это привычные! — взорвался Миронов. — Мест нет, — передразнил он. — На краю света, а совсем как на материке — «мест нет»! Это вот для вас «нет», а для него всегда должно быть, понимаете?
— Ну, нет… — вздохнула она. — А вдруг еще машины подойдут?
— Значит, есть?
Она молчала.
— Пожалуйста, раскладушку, и в нашу комнату.
На раскладушку Миронов постелил спальный мешок, сверху простыни, раскатал одеяло и стал устраиваться.
