Германское командование было того мнения, что наступление на Италию, даже тяжелое поражение итальянцев, неспособно оказать значительного влияния на ход войны. С другой стороны, оно не чувствовало себя в силах самостоятельно провести решительную операцию на каком-нибудь ином фронте, что признает и генерал Фалькенгайн в своей книге. Поскольку рассуждения Фалькенгайна касаются того, что мы численно и материально не в силах были начать наступление и прорыв на каком-либо фронте, постольку с этими рассуждениями можно согласиться. На Восточном фронте, как выше было сказано, была упущена последняя возможность. Пока значительные германские силы заняты были на востоке, невозможно было на западе собрать столько резервов, чтобы можно было попытаться начать прорыв в большом масштабе.
К решению, принятому генералом Фалькенгайном на основе всего этого, – атаковать сильнейшего противника, то есть французов, под Верденом – я не могу присоединиться. Правда, французы не могли отдать, по соображениям престижа, этой крепости; они вынуждены были для защиты ее использовать все свободные силы. Но нападать на них лишь с целью нанесения урона, не имея в виду добиться развязки, было в корне ошибочно. Злосчастная верденская операция стоила французам больших потерь, но и наши были очень тяжелы, и французы все же правильно считают дело под Верденом своей победой. Операции с ограниченными целями можно тогда лишь предпринимать, когда есть уверенность в их успешном результате, а ведь Верден мог закончиться для Германии успехом лишь тогда, когда взята была бы сама крепость.
Трагичным здесь, как и во многих других случаях этой войны, является то, что нападение могло бы все-таки закончиться для нас успехом, если бы оно было правильно начато, то есть по обоим берегам Мааса. Атака на одном лишь восточном берегу Мааса должна была потерпеть неудачу в тот момент, когда она попадала под фланговый огонь с другого берега. Сначала французы готовы были под нашим напором очистить восточный берег. Но когда атака 3-го корпуса приостановилась под огнем с западного берега, они оставили это намерение.
Я не знаю, какие основания имелись против атаки одновременно на обоих берегах, – если потому, что не хватало войск вообще, то тогда не следовало начинать всей операции. Я не согласен с генералом Фалькенгайном – предложения генерала Гецендорфа я бы не отклонил. Если на главных фронтах был невозможен решительный удар, то я провел бы операцию в Италии, на второстепенном театре войны, но зато в большом масштабе.
