Потом к звучанию добавился еще один звук, и постепенно до Майкла дошло, что это голос Эша; Эш пел. Слов не было: он просто гудел с открытым ртом. Тесса тут же поддержала его, и их безупречные голоса взлетели над темной страстью труб, без усилий следуя крещендо, и теперь, когда ритм ускорился, танцоры, выпрямив спины, почти смеялись, испытывая, казалось, чистое блаженство.
Роуан наблюдала за высоким царственным мужчиной и гибкой, грациозной сказочной королевой, и за стариком, так вцепившимся в подлокотники кресла, как будто его силы подходили к концу, и глаза ее наполнялись слезами.
Юрий словно окончательно утратил власть над собой, его как будто что-то разрывало изнутри. Он прислонился к стене, застыл и лишь взглядом следил за танцующими.
Взгляд Эша был теперь игривым, но обожающим, он покачивал головой и склонялся более свободно, а двигался еще быстрее, чем прежде.
Они танцевали и танцевали, кружа по краю освещенного пространства, то ныряя в тень, то выходя из нее, словно исполняя серенаду друг для друга. Выражение лица Тессы было восторженным, как у маленькой девочки, дождавшейся исполнения своего самого великого желания.
Майклу казалось, что им — Роуан, Юрию и ему самому — следовало бы удалиться и оставить наедине трогательную и нежную пару. Может быть, только в объятии они могли по-настоящему познать друг друга. А они как будто совсем забыли о зрителях и о том, что ждало их впереди.
Но он не мог уйти. Никто не двинулся с места, а танец все продолжался и продолжался, пока наконец ритм не замедлился, пока инструменты не зазвучали тише, предупреждая, что вскоре им придется умолкнуть, и ведущая линия канона в последний раз слилась с голосом, звучавшим в полную силу, а потом смягчилась, отодвинулась вдаль, и вперед выступила труба, чтобы издать финальную грустную ноту…
И наступила тишина.
Пара остановилась точно в центре комнаты, и свет лился на их лица и на их мерцающие волосы.
Майкл прислонился к стене, не в силах сдвинуться с места, и просто смотрел на них.
Подобная музыка задевает до глубины души. Она выводит на свет ваши разочарования и вашу пустоту. Она говорит: «Жизнь может быть вот такой. Помни об этом».
Тишина.
Эш поднял руки волшебной королевы и внимательным взглядом обвел остальных. Потом он поцеловал ладони Тессы и отпустил их. А она стояла, пристально глядя на него, как будто влюбленная, но, может быть, не в него, а в музыку, в танец, в свет, во все вокруг…
Эш отвел ее к ткацкому станку, мягко заставил сесть на табурет, а потом повернул ее голову так, чтобы глаза Тессы вернулись к прежнему занятию. Она тут же внимательно всмотрелась в ткань, как будто забыв о присутствии Эша; пальцы потянулись к нитям и сразу же принялись за работу.
