Майкл не сразу заметил, что в комнате присутствует отчасти скрытая фигура. А Юрий уже не сводил с нее взгляда.
По другую сторону круга, на дальнем конце диаметра, так сказать, сидела на табурете очень высокая женщина, занятая ткачеством. Маленькая лампа с изогнутой стойкой освещала ее руки, но не лицо. И еще был виден небольшой участок ткани. Майкл отметил, что ткань эта весьма сложна и полна приглушенных тонов.
Эш застыл на месте, глядя на женщину. Она посмотрела на него. Это была та самая женщина с длинными волосами, которую Майкл видел в окне.
Все остальные замерли.
Гордон ринулся к женщине:
— Тесса! Тесса, милая, я здесь… — Его голос звучал так, словно он пребывал в некой собственной реальности, забыв обо всех.
Женщина встала, возвысившись над хрупкой фигурой Гордона, обнявшего ее. Она испустила нежный тихий вздох, ее руки поднялись, чтобы коснуться худых плеч Гордона. Несмотря на рост, она была такой тонкой, что из них двоих казалась более слабой. А Гордон, продолжая обнимать Тессу, вывел ее на освещенное пространство в центре комнаты.
В лице Роуан появилось нечто мрачное. Юрий был откровенно захвачен зрелищем. А выражение лица Эша было непонятным. Он просто наблюдал за тем, как женщина подходит все ближе и ближе, останавливается под люстрой и свет падает на ее макушку и на лоб…
Возможно, именно из-за ее пола рост женщины казался воистину исполинским.
Лицо у нее было идеально круглым, цветущим, в чем-то похожим на лицо Эша, но не так строго очерченным. Губы нежные и маленькие, а глаза, хотя и большие, смотрели с робостью и не удивляли каким-то необычным цветом: голубые, добрые, с густыми ресницами, как и у Эша. Густая грива белых волос окутывала ее почти волшебным образом. Но они казались неподвижными и мягкими, скорее облако, чем грива, пожалуй, и были такими тонкими, что свет пронизывал их насквозь.
Рукава фиолетового платья Тессы, собранного прекрасными мелкими складками прямо под грудью, были невероятно старомодными: присборенные наверху, они свободно падали к манжетам, туго охватывающим запястья.
Майклу снова пришла в голову смутная мысль о Рапунцель — скорее, мысль о тех романтических стихах, что приходилось ему читать, о сказочных королевах и принцессах, обладавших неоспоримой силой. Когда женщина подходила к Эшу, Майкл невольно заметил, что кожа у нее настолько бледная, что кажется почти белой. Принцесса-лебедь, вот кем она казалась. Ее щеки были четко обрисованы, губы слегка блестели, а ресницы живо трепетали вокруг сияющих голубых глаз.
