Все выглядело вполне цивилизованным, обжитым. Но каким чудом все это сохранилось, оставшись незапятнанным каким-либо заметным современным дополнением? Плющ полз по округлым камням, скрепленным известковым раствором, над простой аркой входа.
Все молчали.
Водитель наконец остановил машину на небольшой, покрытой гравием площадке.
Майкл сразу вышел и огляделся. Он увидел пышный сад в природном английском стиле, тянувшийся к озеру и к лесу. Цветы на клумбах только-только начали расцветать. Он узнал их смутные очертания, но соцветия закрылись на ночь, и кто знает, какое великолепие откроется взору, когда встанет солнце?
Будут ли они еще здесь, когда встанет солнце?
Огромная лиственница стояла между Майклом и башней, и это было безусловно одно из старейших деревьев, когда-либо виденных Майклом.
Он подошел к массивному стволу, понимая, что удаляется от своей жены. Но не смог удержаться.
Из-под огромных ветвей дерева Майкл посмотрел на фасад башни и в третьем окне увидел одинокую фигуру. Маленькая голова, узкие плечи. Женщина. Волосы то ли распущены, то ли прикрыты вуалью, он не мог разобрать.
На мгновение картина захватила его: сонные облака, яркий свет луны, сама башня во всем своем примитивном величии…
Майкл слышал скрип гравия под ногами своих спутников, но не сделал ни шага, даже не шелохнулся. Ему хотелось просто стоять здесь, смотреть на это безмятежное озеро справа, на воду, ничем не потревоженную, обрамленную теперь нежными фруктовыми деревьями с бледными трепещущими цветками. Японская слива, скорее всего, то самое дерево, которое растет по всему Беркли, в Калифорнии, и весной пышно цветет, иногда окрашивая целые небольшие улицы в розовые тона.
Ему хотелось запомнить все это. Ему хотелось никогда это не забывать. Может быть, он все еще испытывал слабость после перелета, может быть, он даже вполне предсказуемо сходил с ума, как Юрий. Майкл этого не знал. Но вот эта картина была чем-то таким, что стоило всего их приключения, всех его ужасов и разоблачений, — высокая башня и, пожалуй, принцесса в ней…
Водитель выключил фары. Все остальные уже шли мимо Майкла. Роуан остановилась рядом. Он еще раз посмотрел на озеро, потом на огромную фигуру Эша, шагавшего впереди. Рука Эша все так же держала Стюарта Гордона, а Стюарт Гордон шел так, словно готов был в любую минуту рухнуть без чувств. Когда этот пожилой седовласый человек очутился на освещенном пространстве перед входом, вены на его шее выглядели прискорбно уязвимыми.
