Майкл сел на подлокотник изысканного французского дивана, ноги в носках скрестил на золотых подушках. Он снял пиджак, и его грудь в свитере с высоким воротом выглядела могучей, как будто прятала в себе сердце, готовое победоносно биться еще лет пятьдесят. Он осторожно бросил на Роуан сочувственный взгляд.
«Слава богу, что он здесь, — подумала Роуан. — Слава богу». Спокойный голос и манеры Майкла более чем успокаивали. Роуан даже вообразить не могла себя одну, без Майкла.
Еще один Талтос. Еще один такой же! Боже, да какие еще тайны прячет в себе этот мир, какие чудовища затаились в его лесах, в его больших городах, пустынях, морях? Рассудок обманывал Роуан. Она не могла отчетливо представить себе Лэшера. Его фигура была несоразмерной. Его сила казалась сверхъестественной. Нет, это неточно. Эти существа не были всесильными. Роуан попыталась отогнать неприятные воспоминания о пальцах Лэшера, оставлявших синяки на ее руках, о тыльной стороне его ладони, ударившей ее с такой силой, что она потеряла сознание. Роуан буквально ощущала тот момент, когда она отключилась, и тот момент, когда пришла в себя и, ошеломленная, поняла, что пытается заползти под кровать, спрятаться. Но она должна была отбросить все это, должна была сосредоточиться сама и заставить сосредоточиться Юрия.
— Юрий, — заговорила она самым спокойным и убедительным тоном, — опиши еще раз Маленький народ. Ты уверен…
— Маленький народ — это дикая раса, — начал Юрий, и слова понеслись стремительно, в то время как сам он кружился, вытянув перед собой руки, как будто пытался удержать некий магический кристалл, в котором видел описываемые им картины. — Они обречены, говорит Сэмюэль. У них больше не осталось женщин. У них нет будущего. Они вымрут, если к ним не придет женщина-Талтос, если не найдется какая-то женщина их вида где-нибудь в отдаленной части Европы или на Британских островах. А такое случается. Попомните мои слова, случается. Мне это Сэмюэль говорил. Или ведьма. Разве вы не понимаете? Ведьма. Мудрые женщины в тех краях никогда и близко не подходят к той горной долине. А туристы и археологи приезжают и уезжают только группами и только днем.
Все это они уже проходили, но теперь Роуан начала замечать, что каждый раз Юрий добавлял нечто новое к своему рассказу, некие детали, возможно важные.
— Конечно, Сэмюэль рассказывал мне все это, когда думал, что я умру в той пещере. А когда лихорадка прошла, он был удивлен так же, как я. А потом Эш. Ему совсем не свойственно двуличие. Вы и представить себе не можете степень искренности и простодушия этого существа. Мужчина — мне хочется называть его так. А почему не мужчина, если забыть, что он Талтос? Ни один человек не смог бы быть таким откровенным, если только он не идиот. А Эш совсем не идиот.
