— Да, конечно. Я только не хочу, чтобы ты сейчас сообщал ему о ребенке.
— Конечно. Из этого ничего хорошего не выйдет.
— Давай мне ваш номер.
Майкл продиктовал ей номер телефона.
— Милая, а ты-то в порядке?
«Ну вот, опять то же самое. Даже Майкл понимает, что ты тревожишься… И он-то знает, почему ты можешь тревожиться. Только не говори ему ничего! Нет, ни слова!» Что-то внутри Моны внезапно замкнулось — из страха перед Майклом, единственным человеком, с которым ей так хотелось об этом поговорить, единственным человеком (за исключением разве что Роуан), которому Мона могла бы довериться.
«Будь осторожнее».
— Да, я в полном порядке, Майкл. В офисе Райена есть твой номер?
— Милая, мы же не собираемся исчезать.
Мона вдруг заметила, что уставилась на монитор, на вопросы, которые она так умно и логично сформулировала: «Как быстро развивалась беременность Роуан? Имелись ли признаки ускоренного развития?»
Майкл должен бы знать ответы. Нет, не надо.
— Мне пора, милая. Я позвоню позже. Мы все тебя любим.
— Пока, Майкл!
Мона повесила трубку.
Она долго сидела неподвижно, потом принялась быстро набирать:
«Слишком рано задавать им глупые вопросы об этом ребенке, слишком рано бояться насчет того, что именно может повлиять на твое здоровье и на спокойствие твоего ума, слишком рано беспокоить Роуан и Майкла, которым приходится думать о куда более важных вещах…»
Мона остановилась.
Рядом раздался какой-то шепот! Как будто кто-то стоял совсем близко. Мона оглянулась, потом встала и прошла через комнату, оглядываясь, как будто желала убедиться в том, что и так уже знала. Здесь никого не было: ни туманных привидений, ни каких-то теней — флуоресцентная лампа на письменном столе позаботилась об этом.
Охранники снаружи, на Честнат-стрит? Может быть. Но как бы она могла услышать их шепот сквозь кирпичную стену толщиной в восемнадцать дюймов?
Минуты текли. Она что, боялась пошевелиться?
«Это безумие, Мона Мэйфейр. Как ты думаешь, кто это? Гиффорд или твоя родная мать? Или Джулиан снова явился? Но разве он не заслужил уже отдых? Может быть, этот проклятый дом просто набит призраками, и так было всегда, призраками разного рода вроде призрака горничной наверху, из тысяча восемьсот пятьдесят девятого года, или призрака какого-то кучера, свалившегося с крыши в тысяча восемьсот семьдесят втором и разбившегося насмерть? Может быть. Их семья не записывала все, что случалось».
Мона засмеялась. Призраки прислуги в доме Мэйфейров на Первой улице? Призраки людей, не бывших кровной родней владельцам? Ну и скандал! Нет, никаких привидений здесь нет.
