Он опустил голову на кожаный диван и повернулся к Роуан. Она лежала на спине рядом с ним, сжимая его руку.
— Если мы пройдем через все это, — прошептала она, — если ты не отшатнешься от того, что я делаю, если я не отгорожусь от тебя…
— Да?..
— Тогда уже ничто и никогда не встанет между нами. И никто. И все, что могло быть между тобой и любовницей, будет стерто.
— Я не хочу любовниц, — ответил Майкл. — И никогда не хотел. Я не грезил о других женщинах, когда ты ускользнула от меня. Я по-своему люблю Мону и всегда буду любить, но это просто часть того, что мы собой представляем, все мы. Я люблю ее и хочу ребенка. Я хочу ребенка так сильно, что даже разговаривать о нем не могу. И это будет скоро. Я в отчаянии. Но я желаю только тебя, и это было правдой с самого первого дня, когда мы были вместе.
Роуан закрыла глаза, ее теплая рука все так же сжимала его пальцы, а потом она естественным образом расслабилась и упала, потому что Роуан заснула. Ее лицо выглядело безмятежным и абсолютно совершенным.
— Знаешь, я уже забирал чужую жизнь, — прошептал Майкл. Но он не был уверен, что Роуан его слышит. — Я забирал жизнь трижды и уходил прочь после такого деяния без каких-либо сожалений. Такое изменит любого.
Никакого ответа не слетело с ее губ.
— И я могу сделать это снова, — добавил Майкл, — если понадобится.
Губы Роуан слегка шевельнулись.
— Я знаю, что ты можешь, — тихо произнесла она, не открывая глаз, лежа так, словно крепко спала. — Но видишь ли, я собираюсь это сделать, нужно то будет или нет. Меня смертельно оскорбили.
Роуан придвинулась ближе и снова поцеловала его.
— Мы тут одни во всем салоне первого класса, — сказала она, вскидывая брови и снова целуя Майкла. — Я как-то раз летела в самолете и там познала особый вид любви. Это был первый поцелуй Лэшера, можно так сказать. Он был диким, электризующим. Но я жажду твоих объятий. Жажду твоего тела! Я не могу ждать до Лондона. Дай мне все это.
«Хватит разговоров», — подумал Майкл. И слава богу, что Роуан сама расстегнула блузку, иначе он мог оторвать все пуговицы.
