Печенька, или История Красавицы | страница 36

Я стиснула в руке Алджернона Алоцвета и постаралась ободряюще улыбнуться маме.

– Это ерунда, честное слово! В нашем классе у всех есть прозвища. Одну девочку зовут Какашечкой. У них просто шутки такие.

– Гм, – сказала мама. – По-моему, все-таки Уродина – очень обидное прозвище. А по-другому тебя никак не называют?

– Называют иногда, – сказала я.

Хотя Тумба, Чокнутая, Ботанка и новая кличка Пугало вряд ли намного лучше Уродины.

– Надо тебе подобрать симпатичное прозвище, – сказала мама. – Погоди-ка…

Она еще больше сбавила ход, тихонько напевая под музыку из радиоприемника.

– В школе меня звали Дилли-Лунатик, потому что я все время витала в облаках. А папу звали Печеным, из-за фамилии. Постой, это же и твоя фамилия! Что, если твое новое прозвище будет Печенька?

Я задумалась. Прозвище мне нравилось. Печенька – что-то смешное, веселое и прыгучее. Совсем не похоже на меня.

– А как я их заставлю так меня называть? Они сами решают, какое у кого прозвище.

– Гм, – снова сказала мама. – Ладно, мы придумаем, как их подтолкнуть в нужную сторону.

Она сочувственно похлопала меня по плечу, отняв одну руку от руля. Нежно подергала мокрую прядку.

– Зря пропали пятьдесят фунтов…

– Папа рассердится?

– Может быть, – вздохнула мама.

Папа рассердился, еще как. Обычно после гольфа он приходил домой веселый, но сегодня, как только хлопнула дверь и папа со стуком швырнул ботинки на полочку, мы поняли, что он страшно зол. Папа в носках протопал в гостиную и, не глядя на нас, налил себе в большой стакан виски.

– Ах, милый, – сказала мама самым умильным голоском. – Игра прошла неудачно?

Мама незаметно махнула мне рукой, и я начала бочком продвигаться к двери.

– Да выиграл я обе партии! – Папа злобно сверкнул глазами. – Я как-никак в гольф играть умею, а соперники были тупые, как пробки. Не понимаю! Я им привел все нужные доводы… Обстряпать дельце для них проще простого, а они все скулят, якобы это не от них зависит. Как это бесит – целый день их обхаживаешь, а толку чуть. Вообще никакого толку!

Я топталась у самой двери.

– Это все насчет того проекта, «Заливные луга»? – спросила мама. – Ты же вроде говорил, там все улажено…

– Один трусливый кретин взял и все разладил! Говорит, разрешение ни за что не дадут.

– Ах, боже мой, – вздохнула мама.

– «Ах, боже мой»! И все? Больше слов не нашлось? А что ты скажешь, когда пайщики потребуют вернуть деньги, а мне будет нечем отдавать? Тоже скажешь «Ах, боже мой!», когда моя фирма развалится и нас выгонят из этого чудесного дома на улицу? Вот и будем сидеть в канаве, как дураки!