– Я имел в виду драгоценности, одежду, путешествие… Может, уик-энд в Канкуне?
В окне снова мелькнули огни фар, становившиеся все ярче.
Она буквально слетела с его коленей:
– Кто-то останавливается!
– Что?
– Одевайся, – прошипела она, опуская юбку и нащупывая свитер, застрявший между сиденьем и дверью.
Трой немедленно подтянул брюки.
Сзади хлопнула дверца машины.
Пока он искал остальную одежду, она сунула руки в рукава куртки, а бюстгальтер и трусики бросила под сиденье.
Заправила за уши растрепанные волосы.
Кто-то постучал в окно.
Трой глянул на Милу, провел пальцем под ее нижней губой.
– Размазалась, – пояснил он.
Она наскоро вытерла рот ладонью и глубже забралась в куртку.
Трой опустил стекло.
Это оказался Чарли.
– Вы в порядке, парни? – спросил он, глядя мимо Троя на Милу.
– Все нормально, – заверил Трой – Как у тебя дела? Проводил его до дома?
Чарли выпрямился, и теперь Мила не видела его лица.
– Потерял его на станции метро «Центр». Он припарковался и спустился на станцию.
Сообщение удивило Милу. Неужели парень знал, что за ним следят?
– Он может находиться где угодно. Я записал номер машины. Но она зарегистрирована на компанию с корпоративным адресом в заброшенном здании. Парень знает, что делает.
– Не можешь проследить его чуть дальше? – попросила Мила, отчаянно пытаясь забыть, что совсем голая под юбкой и прямо сейчас занималась лучшим сексом в своей жизни. Главное – Кассиди. Необходимо выяснить, кто такой этот Джек и какое отношение имеет к ней.
– Не сегодня, – сказал Чарли. – Займусь этим с утра. С вами что? Машина сломалась?
– Мы спорили, – пояснил Трой. – Чем больше узнаем, тем больше я считаю, что дело во мне. Она убеждена, что все дело в Кассиди.
– Он упрямец, – пожаловалась Мила.
– Она узколобая.
– Я?!
– Иногда первичные инстинкты врут.
– Оставляю вас спорить дальше, – протянул Чарли и пошел к своей машине.
– Думаешь, он догадался? – озадачилась Мила.
– Что мы с тобой не можем оторваться друг от друга? Нет, наши постоянные споры сбивают их с толку.
– И что?
– Они считают, что мы ненавидим друг друга.
– А ты… Я тебе нравлюсь? – Мила тут же сообразила, как жалко это звучит.
– Я мужчина, – немедленно ответил он. – И вовсе не нужно, чтобы ты мне нравилась. – Он вдруг осекся. – Нет, не то. Да, ты мне нравишься. И я вовсе не хочу, чтобы это было тайной.
Противно, до чего ей вдруг стало легко. Не стоило спрашивать. Секс может быть сексом, без заботы об эмоциях. Ей не нужны эмоции. Ей нужна работа.
