Изабелла согласилась на это при условии, что Ричард не станет транжирить деньги. А потом долго распекала себя за то, что не уточнила определение «транжирить» – на языке Ричарда это означало потратить меньше миллиона долларов.
Но волновалась она напрасно.
Считая – и небезосновательно, – что они делают покупки в компании всемогущего джинна, дети просили купить им вещи, которые не осмелились бы попросить у своей семьи. Ричард не уступил просьбам детей, преподав тонкий, но строгий урок по поводу излишних трат и их неприятных последствий. После этого дети оставили выбор за ним, и Ричард купил подарки по доступной цене, от которых они пришли в восторг, – приятные и полезные вещи.
Маури единственный из детей не просил ничего. Он изумлялся всякий раз, когда Ричард выбирал для него именно то, что он хотел. Маури никогда ничего не просил, словно знал о трудностях матери и не хотел добавлять новые. Изабелла пыталась предугадывать его желания – увы, далеко не всегда точно. И теперь ее уязвляло то, что Ричард после столь краткого общения мог так безошибочно угадывать его желания.
Когда с покупками для детей было покончено, Изабелла сказала Ричарду, что запрещает ему покупать что-либо взрослым. И он снова ответил, что она не вправе диктовать условия от имени других. Изабелле нехотя пришлось признать, что его отношения с ее семьей должны строиться независимо от их отношений.
Тем более что никаких отношений уже не существовало.
С тех пор как Ричард предложил так называемый союз, он не допускал и намека на свое прежнее горячее желание продолжить их роман. Изабелла чувствовала облегчение… но с ума сходила от переживаний. Потому что хотела его, нового его, которым могла восхищаться и которого могла уважать намного больше, чем прежде. Но, похоже, она оказалась права. Ричард воспринимал ее лишь как мать своего сына, а полная домашних забот жизнь, видимо, безвозвратно охладила пламя его страсти.
И в тот самый момент, когда Изабелла подумывала прямо спросить Ричарда о его намерениях, они наткнулись на Роуз и ее семью.
С той памятной встречи Роуз больше не спрашивала о Ричарде. Изабелла предполагала, что Роуз осознанно избегала этой темы: не хотела доставлять неприятности брату, раз уж тому вздумалось скрываться.
Когда Джеффри и их дети, Джени и Робби, – как теперь понимала Изабелла, названные в честь матери и брата Роуз, Джанет и Роберта, – бросились приветствовать их, Роуз осталась стоять позади, пристально глядя на Ричарда. Тот, обменявшись рукопожатиями с Джеффри после краткого представления Изабеллы, уставился на нее в ответ.
