– А вы уверены, что именно я бесплодна? – я поднялась с постели, запахнула пеньюар и немного добавила света в комнате.
– Уверен. У меня куча внебрачных отпрысков, – угрюмо произнес супруг.
– А они точно ваши? – зло рассмеялась я. – Ваши любовницы могли сказать что угодно. Особенно, если им были нужны от вас деньги.
Герцог молчал, сидя на кровати в распахнутом халате. Полное обрюзгшее тело белело в полумраке спальни. Дряблый живот, тонкие кривые ноги, безвольный поникший мужской орган – меня передернуло от отвращения.
– Ваша бывшая жена… Она же была верна вам?
– Естественно, – самодовольно прохрипел герцог.
– И двадцать лет не могла понести. Тогда это уже закономерность. Будете еще пробовать? Третью жену? Четвертую? – я насмешливо смотрела на него сверху вниз и впервые чувствовала себя победительницей. Возможно, из-за того, что дамоклов меч его посещений уже больше не висел над моей головой.
Герцог тяжело встал, запахнул халат, пожевал губами, задумался, словно собираясь что-то мне сказать, потом махнул рукой и молча вышел через дверь, соединяющую наши спальни.
Я была так взбудоражена, что стало не до сна. Нервно ходила взад-вперед по спальне и не могла решить: радоваться мне или огорчаться? То, что у меня не будет детей, это огромный минус. Но то, что герцог не будет ко мне больше приходить, это плюс. В итоге я выпила немного вина (то ли в честь праздника, то ли поминок) и легла спать.
* * *
У Лилии с Бертоном все окончательно разладилось. Он не скрывал своих любовниц, она демонстративно смешивала его имя с грязью и распускала обидные слухи.
– Знаешь, Софи, – сказала она мне однажды, – я приняла решение. Свой долг я выполнила, наследника родила. А дальше могу делать что угодно.
– Что ты имеешь в виду? – я перевела взгляд с прилавка с тканями, которые выбирала, на пылающее решительностью лицо Лилии.
– То, что я свободна от обязательств, – заявила она. – Если у мужа любовницы меняются каждые полгода, почему я должна хранить ему верность?
Я нахмурилась. Прелюбодеяние – мерзкое слово. И пусть я считала себя уже достаточно циничной особой, супружеская измена для меня по-прежнему оставалась неприемлемой.
– Лили, милая… Это же позор. И дети… – начала я. Лилия меня резко прервала. Она нервничала, стараясь казаться смелой, но я видела страх и боль в ее глазах.
– Софи, ты как была наивной простушкой, так и осталась, – дрожащим голосом заявила она, и я услышала нотки паники в ее голосе. – Сейчас столько способов предохранения, что дети – последнее, о чем стоит волноваться. А если вдруг забеременею, всегда можно посетить спальню супруга. Если, конечно, мне повезет его в ней застать.
