Письмо это Николай Иванович не прочел жене и сразу опустил его в почтовый ящик.
Через четверть часа супруги сидели в карете спускной машины и катились по отвесным рельсам вниз.
— Вот спускаться так совсем нестрашно, — говорила Глафира Семеновна. — Точь-в-точь с ледяных гор на Крестовском катишься.
— Ах, Глаша, Глаша! Какого мы дурака сваляли, что на вершину башни не поднялись! — вздыхал Николай Иванович.
— Ничего не значит. Дома, в Петербурге, всем будем рассказывать, что около самого флага сидели, — отвечала супруга.
Телячья голова из черепахи
Позавтракать супругам удалось на этот раз довольно плотно. Они нашли на выставке ресторан, где на зеркальных стеклах было написано золотыми буквами: «Déjeuner 4 frc».
Глафира Семеновна прочитала надпись и тотчас же сообщила мужу:
— Вот завтрак за четыре франка.
— Четыре четвертака по тридцать восемь копеек… Ведь это, матушка, по курсу-то рубль и пятьдесят две… — рассчитывал Николай Иванович и прибавил: — Ну да зайдем.
Они зашли. Поданы были: редиска с маслом, рыба под белым соусом, телячья голова с черносливом, зеленый горошек, пулярка с салатом ромен, виноград с грушами, сыр и кофе. Ко всему этому было прибавлено два маленьких графинчика красного вина. Над рыбой Глафира Семеновна несколько призадумалась: есть ли ее или нет… «А вдруг вместо рыбы-то лягушка?» — мелькнуло у нее в голове. Она расковыряла рыбу вилкой, осмотрела ее со всех сторон и, после тщательного исследования, не найдя ножек, стала кушать. Такой же осмотр был произведен и над телячьей головой.
— Я знаю, что это телячья голова, потому в карте написано «тет де во», но ведь вместо головы-то можно бог знает что подсунуть, — говорила Глафира Семеновна мужу.
— Очень просто, — отвечал Николай Иванович. — Был у нас раз обед парадный в Петербурге. Славянских братьев как-то мы кормили во французском ресторане. Подали суп. Вижу, в супе плавает кусочек студня из телячьей головы, — я и съел. Ничего, вкусно, только перчило очень. А рядом со мной сидел Иван Иваныч Анчевский. На еду он первая пройдоха. Только для того и по Европе ездил, чтобы разные разности жрать. Крокодилов маринованных едал, не только что лягушек; суп из змеиных яиц трескал.
— Не говори, не говори! — замахала Глафира Семеновна и сморщилась.
— Да ведь от слова ничего не сделается. Ну, так вот Иван Иваныч увидал, что я кусок из супа съел, да и говорит: «Понравилась ли вам черепаха? Не правда ли, какая прелесть!» Я так и рот разинул. Слюна начала у меня бить. Замутило. Однако удержался. Надо цивилизацию поддержать. «Ничего, — говорю, — аппетитно». А какое аппетитно! У самого даже глаза начало косить…
