Дидрих засмеялся.
— Просто не знаю, что мне думать и что говорить, мистер Квин?.. — Он беспомощно осекся.
«Сейчас ваша очередь, мальчики и девочки». Эллери опять посмотрел на Говарда.
И тут произошло нечто странное.
Говард отвернулся.
Но он должен был уловить этот взгляд.
Эллери снова попытался посмотреть на Говарда.
И Говард снова отвернулся.
Эллери торопливо взглянул на Салли.
Но она, кажется, продолжала считать бриллианты на ожерелье.
«Этого не может быть. Они не способны меня предать. Говард! Салли!»
Теперь Эллери заставил ее поднять глаза. И Салли пронзила его своим взглядом.
Внезапно Эллери ощутил, как у него сдавило горло. Почувствовав удушье, он сразу понял, что оно значит. И разозлился. Разозлился сильнее, чем когда-либо в жизни. От этой кипящей злости он даже не сумел произнести ни слова.
Дидрих, в свою очередь, посмотрел на него сверху вниз. Уже не беспомощно, а скорее вопросительно. И готовый слететь с его языка вопрос вызвал у Дидриха откровенную радость. Черты его лица заострились от напряжения.
Он доволен. И намерен удержать это состояние. Прежде он как будто барахтался в волнах сомнений, но внезапно заметил спасательный круг самосохранения и ухватился за него.
Эллери с вызывающим видом закурил сигарету.
— Мистер Квин, — почтительно обратился к нему Дейкин, — не стану напоминать вам, что этот поступок выглядит довольно нелепо. Я абсолютно уверен, что вы нам все объясните.
— Да! Пусть он объяснит! — выкрикнул Симпсон.
— Прошу вас, объясните, мистер Квин, — с подчеркнутым уважением произнес Дейкин.
Эллери выбросил спичку. Он курил, он ждал. Глаза Дейкина потемнели.
— Ну, мистер Квин. — Это был уже Дидрих. И он не просил, а настаивал.
Ему удалось сохранить самообладание.
— Он говорил, что пишет книгу? — взорвался Уолферт Ван Хорн. Он раскачивался, испытывая от этого жалкую и хищную радость.
— Мистер Квин, — повторил Дидрих! — Теперь мы будем честными. Есть шанс признаться перед вынесением приговора. Что же, будь я проклят, если я… Мистер Квин, ну, пожалуйста, скажите что-нибудь?
— Что мне сказать? — улыбнулся Эллери. — Что я унижен? Оскорблен? Рассержен? Ошеломлен?
Дидрих подумал над его словами и невозмутимо откликнулся:
— Это может быть очень умно.
— Может ли, мистер Ван Хорн?
— Потому что, сопоставив события, я увидел конкретные факты. Другие факты.
— Ну, например?
— Еще одно ограбление. В пятницу утром.
— О чем вы, мистер Ван Хорн? — встрепенулся Дейкин.
— Мой сейф был взломан рано утром в пятницу, Дейкин. Из него украли двадцать пять тысяч долларов, наличными.
