В очередное воскресенье Мета приехала домой. Аусеклис старался себя сдерживать, упреки подавал в обертке любезностей. Нервозность мужа, однако, выдала себя при первом же слове «Мета». Куда девалось ласковое — Метыня!
Мелкая соринка попала между ними, царапала.
Мета вернулась в академию притихшей.
Ингар высказал предположение на всю аудиторию:
— Одно из трех. Или муж замучил любовью. Или, напротив, был слишком сдержан. Или же — напроказничал.
И под всеобщий смех жизнь на курсах снова вошла в свою колею.
Другим казалось, что Мету угомонила Ингарова буйность. Когда двое соревнуются, кто кого перешумит, один должен сдаться.
Курсы закончились. И как неизменно бывает в таких случаях, всем хотелось еще раз когда-нибудь собраться вместе, чтобы снова раздуть огонь в походном костре. Но обычно редко когда это удается. Каждый, словно зубчатое колесо, попадает в свой механизм, а вырваться из него почти невозможно.
Ингар, беспокойная душа, правда, позванивал кое-кому. Здравствуй. Привет. Несколько слов посредине. И на этом кончалось. Пробовал связаться и с Метой.
— Приболела.
Через пару недель то же самое.
— Все еще болеет.
— Что-нибудь серьезное? — допытывался Ингар у конторщиц.
— Да, температура держится.
— Сколько времени?
— Скоро будет три недели.
— И что врач?
Ни то ни се. Пусть, говорит, полеживает. Со временем пройдет. Наверное, грипп такой затяжной. Теперь ведь всякие вирусы ходят.
Ингару хотелось Мету приободрить. По телефону нельзя было. Главное средство сообщения современности Мета и Аусеклис не признавали.
— Работа есть работа. О всех делах можно наговориться днем. Вечера пусть останутся семье. Когда дети пойдут в школу, совсем житья не станет.
Аусеклис нашел даже научное обоснование:
— Социологи проследили, что шестьдесят процентов времени, предназначенного для подготовки уроков, школьники тратят на болтовню по телефону.
Никто не знал, откуда у инженера такие сведения. Но опровергнуть его было нельзя, с часами в руках никто за школьниками не ходил.
Как-то вечером в квартиру Меты и Аусеклиса позвонил мужчина в белом халате.
— Я к больной. Консультант из Риги.
Навстречу ему из комнаты Меты вышла соседка Неллия. На лице удивление и озабоченность. Добрая душа подумала, что, видать, плохи дела у подруги, раз вызван специалист из Риги.
Неллия и Аусеклис не знали и не могли знать Ингара в лицо. Мета от неожиданности растерялась и сделала вид, что незнакома с ним.
Если бы не упреки мужа, пока она училась на курсах. Если бы он не был столь ревнивым и подозрительным, визит бы вылился в сердечную шутку. Такому вниманию со стороны товарища можно было бы только порадоваться.
