– Ты слишком умна для рабыни, моя Тию. Но не думаешь же ты, что твой господин – простак?
Зачем писец отправился в путешествие с Рахотепом, Тию могла только догадываться. Два года она по приказу Накти содержала дом в порядке и чистоте с помощью молодого Кебу, юноши неглупого и сильного, но слишком своевольного, чтобы быть хорошим рабом. День, когда хозяин вернулся, был одним из самых счастливых в жизни Тию. Если бы только не этот человек с мутными глазами, который поселился в доме писца и взялся командовать ей и Кебу так, словно он, а не Накти, был теперь их господином. Тию попробовала было пожаловаться, но Накти лишь прикрикнул на нее:
– Мы заняты важным делом, Тию. До тех пор, пока мы не покончим с ним, Рахотеп будет жить в моем доме и ты станешь выполнять его приказы и поручения. Если только они не пойдут вразрез с моими, – добавил Накти, немного подумав.
Самым обидным было то, что мальчишка Кебу, похоже, был посвящен в хозяйские тайны. Накти строго-настрого запретил Тию спускаться в подвал и велел посылать туда Кебу всякий раз, когда ей понадобится зерно или сыр. Что такого могло быть в подвале, о чем нельзя знать Тию, но позволено Кебу?
А теперь еще Рахотеп вдруг сказал Тию, что хозяин уехал и будет отсутствовать несколько лун.
– Кебу пошел проводить его на корабль, – бросил Рахотеп небрежно. – Я поживу здесь, пока Накти не вернется. Он велел передать, чтобы до его возвращения вы с Кебу считали хозяином меня.
Тию едва не заплакала, услыхав это. Что-то явно было не так. Неужели своей преданностью она не заслужила хотя бы того, чтобы хозяин сам отдавал ей приказы? И почему он, уезжая, даже не попрощался с ней?
Чтобы отогнать дурные мысли, Тию взялась чинить хозяйскую одежду. Вскоре ее подозрения стали еще сильнее: по всему выходило, что писец отправился в путь лишь в том, что было на нем, не захватив даже лишней пары сандалий. Тию так разволновалась, что, едва Кебу вернулся, немедленно бросилась к нему с расспросами:
– Куда уехал хозяин?
Юноша посмотрел на нее таким взглядом, словно впервые увидел.
– Разве он сам тебе не сказал?
– Нет, – поджав губы, призналась Тию.
– Тогда, пожалуй, и я не буду об этом говорить. Вдруг он не хотел, чтобы ты знала?
– Заносчивый мальчишка, – в сердцах воскликнула Тию, – с каких это пор ты стал таким важным?
– Где Рахотеп? – спросил Кебу, словно не услышал ее слов.
– В своей комнате, – проворчала Тию.
– Посторонись, дай мне пройти.
Тию неохотно отодвинулась в сторону, только сейчас вдруг заметив, что все еще держит в руках бронзовое шило, которым пользовалась, когда чинила одежду. Шило нравилось рабыне, оно было длинным, острым и не слишком широким. Тию собралась было пойти и спрятать шило, как обычно, в корзинку с прочими мелочами, но на лестнице, ведущей на второй этаж, показался Рахотеп. Тию замерла, прислушиваясь.
