Я застыла. Точнее попыталась. Кажется, к тому моменту трясло меня уже очень даже заметно. И лишь отчасти из-за холода.
Чувак понятия не имел, о чем попросил. Если бы он не питал ко мне жгучей ненависти, а сам бы не был злым сверхъестественным существом, я набросилась бы на него быстрее, чем пригорают тосты Куки. Ну не умеет эта женщина делать тосты, и все тут.
Пришлось завязывать с размышлениями, потому что Рейес вдруг оглянулся через широченное плечо, приподнял идеальную бровь, опять направил на меня свой прожекторный взгляд и как будто потянул. Сами по себе ноги пошли вперед. Проклятье! Он точно пришелец! Надо было сразу догадаться. Причем пришелец злой и из оперы «впечатай меня в стену сейчас же и оттрахай как следует». Короче говоря, худший из всех возможных пришельцев.
Я вошла в убогий номер и чуть не рухнула на пол. Там оказалось так тепло, что было больно. Но такую боль ощущать приятно. Кожа не знала, что и думать. Как реагировать. В какой окраситься цвет. Ее покалывало, словно меня с ног до головы кололи мелкими иголочками. Ну или делали мне татуировку на все тело. Какие от этого возникают ощущения, я просто не могла не знать хотя бы потому, что у меня есть одна татуировочка на левой лопатке. Маленькая девочка в балахоне с косой. Правда, я в упор не помню, как и когда успела ею обзавестись. Может быть, она и была причиной моих снов про косу.
Рейес вышел из ванной, вручил мне полотенце, а потом закрыл дверь у меня за спиной, лишив единственного выхода. Мигом захотелось испугаться. Очень захотелось, но не вышло, потому что тепло было слишком приятным и заманчивым.
В крошечной кухоньке Рейес налил мне чашку кофе и чем-то его сдобрил без спросу. Ну и ладно. Все равно я бы ответила что-то вроде «Буду какой угодно».
На аромат, на звук звенящей в керамической чашке ложки и на пар тут же отреагировал условный рефлекс. Пришлось изо всех сил давить в зародыше энтузиазм. Положив на расхлябанный с виду стол сэндвичи, я стала тереть волосы полотенцем. Именно в этот момент Рейес вручил мне чашку и жестом предложил присесть. Сам сел с другой стороны, вытянул длинные ноги и скрестил их в щиколотках. Байкерские ботинки, как им и положено, звякнули.
Все происходящее казалось таким обыденным и домашним, что по какой-то причине успокаивало. Уж не знаю, чего я ждала, но обыденность и домашность в список точно не входили. К сожалению, в упомянутом списке точно были подпольные оргии и человеческие жертвоприношения.
