— Где это? — проявила заинтересованность Валя.
— На заправке, — тихо сказала Таня и села в кресло. — Подругу мою убили…
— Ой, — вздрогнула клиентка и настороженно посмотрела на Таню, как будто она была причастна к этому убийству.
— Че ж ты на работу-то вышла? — недовольно бросила Валя. — Я бы Люську вызвонила, она хотела подработать. Я вижу, что день какой-то невезучий. Хоронить-то когда?
— Не знаю… Потом к матери зайду, спрошу.
— Позвонишь. На похороны-то все равно надо. Долго дружили-то?
— С пятого класса. Они тогда только переехали, Нина к нам в школу пошла.
— А у матери ее кто-то еще остался? — поинтересовалась клиентка, вставая, чтобы пересесть под колпак сушки.
— Нет, одна была, — вздохнула Таня.
— Беда… — покачала головой Валя.
У Тани снова защекотало в носу и защипало глаза от накапливающихся слез.
— Химию делаете? — заглянула в зал женщина в спортивном костюме.
— Садитесь, — обрадовалась Таня. Ей сейчас хотелось работать. Работать до изнеможения и так устать, чтоб все чувства исчезли.
Клиентов в тот день было много. Таня вышла из парикмахерской только в десятом часу.
— Завтра не выйдешь? — спросила вместо прощания Валя.
— Выйду, — ответила Таня. — У меня в двенадцать — запись, потом еще три человека.
— Все ж подруга, — неодобрительно покачала головой Валя. — Можа, матери надо помочь.
— С утра зайду, а потом выйду на работу, — решительно сказала Таня и пошла по направлению к остановке. Домой ей не хотелось. Она знала, что стоит ей только добраться до своего видавшего виды дивана, как огромная волна горя нахлынет на нее, придавит своей тяжестью.
Таня подняла голову кверху. В серых сумерках наступающей ночи ярко светился щит с рекламой нового фильма. Поправив на плече сумку, Таня свернула в аллею и быстрым шагом направилась к большому зданию со стеклянным фасадом, в котором был расположен кинотеатр. Она взяла билет, проскользнула мимо сонной контролерши и вошла в темный зал. Дождавшись, когда на экране ночь сменится днем, Таня пробралась в центр зала и села посредине пустого ряда. В это время на экране разворачивалась впечатляющая картина автомобильных гонок. Моторы ревели, герои ругались, высовываясь из окон, стреляли. Тане было все равно, что смотреть, главное — хоть на какое-то время вытеснить мелькающими картинками и громкими звуками выдуманной истории сгусток боли, который образовался у нее в душе.
…Когда она вышла из кинотеатра, вязкие сумерки уже превратились в ночь.
