«Пройдет три дня — и что дальше?» — язвительно поинтересовался Лют Касагейв.
«Увидите! Убирайтесь с Амбаля, чтобы духу вашего здесь не было!»
Касагейв пронзительно засвистел. Послышались поспешные тяжелые шаги — за спиной Глиннеса вырос двухметровый верзила, весивший, наверное, килограммов сто пятьдесят, с кожей цвета мореного дуба и шапкой плотных, как шерсть, черных волос. Касагейв указал большим пальцем на причал: «В лодку или в воду!»
У Глиннеса все болело от недавнего избиения — он не хотел рисковать еще одним. Повернувшись на каблуках, он гневными шагами спустился по дорожке. Лорд Амбаль? Курам на смех! Вот зачем, оказывается, Касагейв занимался генеалогией.
Вернувшись в лодку, Глиннес медленно проплыл вокруг Амбальского острова, любовно приглядываясь к берегам — никогда еще они не были так дороги его сердцу. Касагейв, несомненно, проигнорирует угрозу и через три дня положение не изменится. Что тогда? Глиннес устало опустил голову. Попытка выставить самозванца силой приведет к столкновению с местной полицией — если не удастся доказать, что Шайра мертв.
Акадий жил в причудливом старинном особняке на узком мысу под наименованием Роркин Нос, круто спускавшемся ко Млатозвонной заводи в нескольких километрах к северо-западу от Рэйбендери. Роркин Нос — выветрившийся уступ черного базальта, вероятно оставшийся от пробки древнего вулкана — давно зарос жардами, пламенноцветами и карликовыми помандерами, а чуть поодаль темнела купа караульных пальм. Особняк Акадия, обязанный существованием безумствам давно забытого лорда, устремлял в небо пять башен, одна выше другой. Каждая отличалась особым архитектурным стилем: первая с шиферной крышей, другая с черепичной, третья — под куполом зеленого стекла, четвертая с кровлей из листового свинца и пятая — с покрытием из искусственного материала, спандекса. В каждой башне был устроен кабинет, отделкой и меблировкой отвечавший тому или иному настроению Акадия. Ментор ценил и лелеял свои прихоти, находя достоинство в их непоследовательности.
Рано утром, когда клочья тумана еще стелились над водой, Глиннес направил лодку на север по Фарванскому рукаву к реке Заур, потом на запад по полузаросшему ряской Вернисскому рукаву во Млатозвонную заводь. В спокойной воде двоилось дрожащее отражение пятибашенного особняка Акадия.
На порог вышел едва проснувшийся, протирающий глаза ментор, еще не успевший причесать слипшиеся, спутанные пряди волос. Глиннеса он принял, тем не менее, достаточно приветливо: «Ради бога, только не говори о делах до завтрака! Вселенная еще не в фокусе!»
