Начало смеркаться, и Саше пришлось покинуть площадку в лесу, иначе он не смог бы найти тропку до самого рассвета. Он шел домой, то ускоряя, то замедляя шаг. Алекс прекрасно знал, что в Выселках его никто пальцем тронуть не посмеет, быть может, кроме Хриплого, которого он отправит в отключку одним точным ударом. Но путь из леса лежал через Кукурузник, так называли соседний район, с которым у шпаны из Выселок было нешуточное противостояние. Такое всегда возникает, когда люди не знают, как еще почувствовать свою значимость в этом мире. Так вот идти через Кукурузник ночью в одиночку парню из Выселок было подобно самоубийству, даже если он и сильнее среднестатистического мужчины, ведь когда на тебя нападает толпа, вооруженная цепями и ломами, никакие мускулы не спасут. Так что Саша машинально прибавлял скорость, понимая, что не желает пасть жертвой головорезов из соседнего района, но тут же начинал сбавлять шаг, когда вспоминал про обстановку дома.
Заходя в обшарпанный подъезд, Алекс услышал подозрительный шорох, доносящийся с лестницы за старым лифтом с решеткой. Он поторопился проверить, что там происходит, потому что не мог потерпеть безобразия в своем доме.
– Нинка?.. – опешил он, увидев сестру, пытающуюся разогнать висящий в воздухе сигаретный дым, – ты что тут делаешь?
Рядом стоял куцый паренек синюшного вида, жмущийся в стену и дрожащий от страха.
– Тебе-то что? – приняла оборонительную позицию девчонка, – ты скоро, все равно, уедешь, так что не делай вид, что тебе есть до меня хоть какое-то дело.
– А ну пошла домой, – стиснул зубы старший брат. Подобного обращения от сестры он потерпеть не мог, тем более в присутствии посторонних.
Синяк нервно бегал глазками, смотря то на Сашу, то на Нину, не проронив и звука.
– А ты чего тут трешься, гаденыш? – наконец, обратил на него внимание Алекс.
– Ды… я… так… просто… – противным голосом начал оправдываться мальчуган, не зная, куда бежать: наверх смысла нет, а нижний пролет перегородил этот амбал.
– Я тебе говорил, что, если еще раз увижу тебя рядом с Ниной, будешь собирать остатки зубов с земли?
– Дык… я же… это самое… – продолжал гнусавить шкет, ползя вверх по стеночке.
Нина так и не сдвинулась с места, несмотря на слова брата.
– Домой пошла, – повторил свою «просьбу» Алекс, придвигаясь к нежеланному спутнику младшей сестренки, который и умудрился оплодотворить ее, сделав несовершеннолетней мамой.
– Оставь его в покое, – вдруг вступилась девочка, – и я никуда не пойду. Если думаешь, что можешь вот так вмешиваться в мою жизнь, то ты ошибаешься! Сегодня ты здесь, а завтра тебя и след простыл, что мне тогда прикажешь делать? Я должна принимать самостоятельные решения. И я решаю сама, с кем и когда мне общаться.
