в свой пятнадцатый день рождения, когда он написал на стене здания «Дайси и Дюк»
внутри сердца мелом. Он будто написал это на ее сердце.
- Сильвана!
Помяни черта. Они спать не собираются?
Я открыла дверь и обнаружила на пороге бабушку с рукой, поднятой для стука.
Думаю, можно было радоваться, что она хотя бы оделась прилично, если так можно было
описать шелковое лиловое кимоно до пола с драконами на нем. Ее золотые волосы были,
как обычно, элегантно собраны на голове, а губы ее пылали алой помадой. Многие даже
смотреть на это не смогли бы, но бабушка была уверенной в себе и красилась искусно этой
помадой. Она проплыла мимо меня, не поздоровавшись, и уставилась на маму с Ленни,
держащихся за руки.
Боже.
Начну-ка я это утро с клятвы, что я найду себе новое место жительства, чтобы со
мной в одном доме не было мамы и бабушки. Не поймите меня превратно, это место было
прекрасным, и я любила семью. И, теоретически, у меня было здесь личное пространство.
Мама и бабушка жили на первом этаже за «Веселыми духами», а я - в небольшой квартире
на втором этаже. И мне это нравилось чаще всего, ведь у меня был свой маленький дом, но
я оставалась рядом с семьей. Это было хорошо и круто, вот только моя семья была
сумасшедшей и могла в любой момент появиться в моей квартире, используя второй ключ,
что я давала им для экстренных случаев, а не для того, чтобы меня смущать.
- Почему Сильвана развлекается с мужчиной, что вдвое ее младше, в твоей квартире?
- бабушка смотрела то на меня, то на мою маму. - Нужно было сказать, что ты ждешь
встречи, милая. Я бы ушла, - она коснулась ладонью ее волос. - Хоть полотенце на
дверную ручку повесила бы. Разве не так о таком сообщают? Чтобы не стучали, когда в
комнате занято.
Она была довольна собой, а по одному взгляду на Ленни было понятно, что он уже
думает, как убежать от этих дам, написав мне потом, что это было худшее свидание в его
жизни. Его взгляд переместился от меня к двери, и я почти слышала, как он просит меня
выпустить его невредимым.
- Это не мамино свидание, а мое. Было, - проворчала я и отвлеклась, ведь пенсионер
с пивным животом и в запятнанной супом рубашке медленно спустился с потолка, из-под
его широких шорт торчали худые ноги. Помните ведь, я вижу мертвых? Как и мама с
бабушкой, и они тоже смотрели, как он спускается, с одинаковым отвращением.
- Наконец-то, - сказала мама и отпустила руку Ленни, найдя новую жертву. - Я два
