Особенный же упор Отто сделал на армию, полицию и разведку. Он, фактически, организовал разведслужбу при австрийском Генштабе, — Отдел информации под началом полковника Беме. Основными его целями были поляки, немцы и французы, — из-за барона; он пытался распутать сложную шпионскую комбинацию, в которую они были ввязаны. Но теперь, когда Отто был озадачен государственными заботами, приходилось обращать внимание не только на них.
Почти каждый вечер он и Эльза встречались либо у него в кабинете, либо в ее гостиной, чтобы держать друг друга в курсе дела, — пусть и с некоторыми умолчаниями. Они были полезны друг другу, — и, к тому же, оба пока не нарушили договор, который нарушил Вальтер.
— Удалось выяснить кое-что про Эберта, — говорил ей Отто в один из весенних вечеров 37-го года, — Он состоит в диверсионном отряде Абвера. После нашего столкновения он вернулся в Германию. Правда, ему там не сидится. Время от времени он является к нам. Ловит тех, кто пользуется нашим «специальным» оружием. Потрошит их на все лады. Не только их. Тех, кто подвернется под горячую руку — тоже. Вот список жертв, если вам интересно.
Он положил перед Эльзой два листа, набранных мелким шрифтом. Она пробежала их глазами: примерно в четверти случаев стояло: «опознать не удалось», и шесть раз встретилось: «неустановленное лицо восточной нации».
Тибетцы, догадалась она. Судя по всему, отказ Эльзы не убедил их оставить затею с ее «возвращением» в качестве Хранителя. Что ж, в поместье они проникнуть вряд ли смогут, а встречаться с ними она не испытывала больше никакого желания.
— Сегодня он отрезал голову полицейскому. Полковнику Брюгеману. Тому, которому вы ее тогда прострелили, — продолжил Отто.
— И отнес ее в свой диверсионный отряд, должно быть, — кивнула Эльза, — Жаль, что моя аппаратура в ней отказала, а то мы узнали бы много нового… Впрочем, герр Штальберг, нашего полковника и так в скором времени пришлось бы отправить в отставку по болезни. Он, конечно, сделал блестящую карьеру, но всему есть предел. Консерванты помогали все хуже, и спиритическая оболочка пришла в негодность. Собаки выли, кошки шарахались, а люди поспешно уступали ему дорогу… Но скажите, собираетесь ли вы что-то делать с Дэтлефом Эбертом?
— Пока нет. Ограничиваемся стычками. Он является инкогнито. Я знаю, что он из Абвера. Но не хочу, чтобы в Абвере узнали, что я знаю. Думаю, ему запретили усердствовать. Иначе он бы уже явился к поместью, — Отто сделал паузу, — Вчера ночью из Германии вернулась наша секретная разведгруппа. Там были и ваши сотрудники. Их доклад вы наверняка уже получили.
