…В кругу людей к каменному столбу была привязана девушка. Она смеялась, закатывала глаза, богохульствовала и выкрикивала бессмыслицу. У ног ее в беспорядке были свалены дрова, на которые уже плеснули бензин. Рядом стоял и ждал «инквизитор» с факелом. Второй по памяти читал: «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают…», а еще трое держали под прицелами окружающих. Тадеуш с командой, выстроившись привычным образом, протиснулись через толпу — и тут «инквизитор» поднес свой факел к куче дров. Она полыхнула; огонь обнял дико закричавшую «ведьму», и в толпе тоже раздались крики.
Тадеуш бросился к «ведьме», хватая ее за руку. Теперь огонь не должен был ей вредить, но девушка кричала по-прежнему: двух секунд хватило, чтобы на теле ее возникли ожоги. Второй рукой он выхватил нож, перерезал веревки — и уже обеими руками подхватил обмякшее тело, вытаскивая его из костра.
Сзади уже вовсю шла драка. Он аккуратно положил «ведьму у стены, за камнем — и обернулся как раз вовремя. Нападавший выстрелил в упор; как всегда, это не причинило Тадеушу вреда. Он бросился вперед, выбивая из рук «инквизитора» автомат; в этот момент на него прыгнул сзади второй, валя его наземь. Первый тут же оказался рядом, — вцепился в медальон, что свесился на цепочке из ворота рубахи, и резко дернул, врезав при этом Тадеушу под дых. Это была ошибка: медальон сработал по назначению, задымившись в руке нападающего, — и тот с воплем его выронил. Впрочем, Тадеуш этого не увидел: тот, кто его свалил, умудрился вырваться из его хватки, и теперь раз за разом «угощал» его обрезком железной трубы, удары которой приходились, куда попало. Тадеуш собрал остатки сил в кулак, извернулся и схватил с пола медальон, умудрившись достать противника с ногой в челюсть. Тот отлетел, упал и больше не шевелился.
Крякнув, Тадеуш попытался подняться. Адреналин все еще глушил боль, но встать на ноги почему-то не вышло. Он огляделся, приподнявшись на локте. Стычка закончилась. Двое «инквизиторов» ушли, но двоих связали их же веревками, и толпа потащила их в лагерь. Товарищи Тадеуша, кажется, были в порядке, — по крайней мере, они на ногах держались. Над ним склонился Милош. Быстро оценив ситуацию, он взвалил Тадеуша на плечо и понес…
Последнее, что сохранила память, было их прибытие в лагерь. С него сняли рубаху, кто-то ощупал ребра, сказал: три сломано… потом было что-то про сотрясение мозга… а потом, наконец, нахлынула боль, и Тадеуш провалился в беспамятство.
