— Смотри, Павел, на эту штриховую линию. Она становится чернее, и утолщается. Это — скопление фитопланктона, а нижняя россыпь черных точек — это мелкие рачки. Ого, как их много! Сейчас день, и они бегут вниз.
Затем на ленте появились большие темные штрихи, иногда сливающиеся в сплошные пятна. Это были рыбы.
Ли выбросил за борт небольшой, но тяжелый сигарообразный прибор на тросе. Через некоторое время на небольшом экране перед Ли и Павлом показалось цветное изображение. Подводный телевизор показывал им мир глубин. В темно-синем пространстве отчетливо виднелись крохотные крылоногие моллюски и маленькие рачки. Они быстро опускались вниз. Но вот в зоне видимости возникли длинные серебристые рыбки. Они быстро носились взад и вперед, схватывая на ходу незадачливых рачков. В действиях рыбок наблюдалась известная последовательность: они двигались стайками.
Но вот рыбки метнулись, как по команде, в стороны.
Их хвостики так быстро работали, что казались как бы сплошными кружочками. И тут же в поле видимости появилась и «причина» — громадный, гладкий, как торпеда, с острыми стреловидными плавниками тунец. Он мчался за рыбками с большой скоростью. Павел оторвался от экрана телевизора. Из воды на поверхность выскакивали рыбки, несколько мгновений они не отрывались от воды, их хвостики работали с непостижимой быстротой, в то же время они развертывали свои плавники-крылья и оказывались в воздухе, пролетая по 50–70 метров. На экране появлялись все новые и новые обитатели поверхностных слоев океана, развертывались все новые драмы. Ли и Павел лишь изредка смотрели на телевизор. Они углубились в записи на магнитофонной ленте, составили графики, набрасывали схемы биологической активности в зоне стоянки острова.
А перед вечером, когда их суденышко было уже от «Атлантиды-1» далеко, мотор неожиданно заглох.
— В чем дело? — спросил Павел.
Ли взглядом показал на амперметр. Стрелка стояла на нуле.
— Ах мы, растяпы! — воскликнул Павел. — Что же мы наделали? Мы вышли с недозаряженными аккумуляторами.
— Самое неприятное то, что у нас нет рации и найти нас будет не так-то просто, — сказал Ли, — единственное, что нам остается, — это ждать.
Солнце быстро скрывалось за горизонтом, и сейчас же черный бархат ночи с золотыми искрами звездочек прикрыл океан. Стало еще тише, и поэтому каждый звук был отчетлив и многозначителен. Оставшись один на один с океаном, Павел почувствовал, что человек в сущности сын моря. Все на свете объяснимо, и многие тайны природы понятны человеку. Но сейчас, ночью, в темноте, пространство вокруг бота казалось таинственным. «Это происходит так потому, — подумал Павел, — что человек от океана когда-то ушел в глубь материков и перестал понимать язык Посейдона. Но те народы, которые навсегда связали свою жизнь с водой, жили в океане, как у себя дома. Пример — полинезийцы. На своих легких катамаранах они пересекали громадные водные пространства и всегда находили дорогу к островам. Они почти никогда не гибли в океане. Это объясняется тем, что они знали океан, хотя и не так, как сейчас, но так, как древние охотники знали зверей. А это были большие знания, основанные на громадном опыте. И второе — океан научил людей находить дорогу по заездам, а это было началом пути к самим звездам».
