Ребенок продолжал орать, словно понимая, о чем они говорят. Он надрывался плачем, словно был категорически не согласен с этими дядями, которые распорядились его судьбой. Но кто спрашивал его мнения? Он мог орать хоть до вечера, хоть всю жизнь, никому не было дела до его судьбы. Видимо, ребенок это понял, и сердитый крик перешел в жалобное поскуливание, а потом вовсе затих.
— Что это с ним?
— Не знаю, — равнодушно откликнулся второй. — Какая разница? Сейчас придет баба из опеки, она разберется.
— Как ее фамилия?
— Курова, кажись.
— Нет, как-то не так. Слепокурова, вот как. А зовут Галиной.
— Курова — Слепокурова, — проворчал второй. — Плевать мне, как ее зовут. Лишь бы сделала свою часть работу без косяков.
— Сделает. Не мы первые, кто к ней обращается. Никогда нареканий не возникало.
Ребенок снова расплакался. И второй вздохнул:
— Скорей бы уж пришла, что ли, эта Слепокурова.
Словно в ответ на его слова, дверь открылась, и в комнату вошла высокая статная брюнетка. Роскошная в свои тридцать с хвостиком, она явно использовала немало ухищрений, чтобы производить на противоположный пол то впечатление, какое производила в ранней молодости. И надо признать, пока ей это удавалось. Мужчины в малиновых пиджаках замерли, увидев возникшую в дверях красавицу. А та нарочно медлила, стояла, не двигалась, давая возможность себя рассмотреть.
Она и сама разглядывала их, не стесняясь. Похожи, очень похожи, скорее всего, братья. Но один помоложе, и сразу видно, что находится в подчинении у старшего — более сильного альфа-самца. И пиджак у того более интенсивного цвета, и цепь на шее толще, и ростом он выше, и держится куда солиднее. Значит, дело надо иметь со старшим. Ведь именно он принимает решения.
Галина кожей почувствовала, что заинтересовала обоих. Дело было даже не в предстоящей сделке, которую без нее этим двоим вряд ли провернуть. Нет, интерес к ней был сугубо мужским. Но вот что странно, куда более сильно заинтересовался ей именно младший. В его глазах сияло неподдельное восхищение, тогда как старший хотя и поглядывал на нее с интересом, но при этом давал понять, что цену ей знает и платить дороже, чем она стоит, не намерен. У него был взгляд дельца, а не взгляд влюбленного. И женщина тут же подумала про себя, что раз так, упускать младшего из вида тоже не стоит. Через него она потом сможет как-то влиять на старшего. Чутьем, которое никогда еще не подводило Галину, она поняла, что с этой парочкой жизнь столкнула ее не случайно. Они почувствовали друг в друге родственные души.
