– В верхнем ящике комода есть носовой платок. Успокойся, а не то лицо станет красным. О каком законе ты говоришь? – спросила Марджори, усаживаясь к туалетному столику и разглядывая собственное лицо в старинном зеркале.
Пенелопа раздраженно бросилась на постель.
– Закон, по которому шотландки могут выходить замуж только за шотландцев, а англичане – жениться только на англичанках! – Пенелопа вытерла глаза квадратиком тонкого ирландского полотна с вышитой монограммой.
– И как же тогда быть с тобой и Ианом? – невозмутимо осведомилась Марджори.
Пенелопа всхлипнула.
– Ой… Об этом я не подумала.
Марджори взяла щетку для волос, глядя на отражение дочери в помутневшем от времени зеркале.
– Тогда о чем же ты думала? – спросила она. Иногда любые объяснения из Пенелопы приходилось вытаскивать словно клещами.
– Ты знала, что она… то есть леди Алана… обручена с маркизом Мерридью?
У Марджори приоткрылся рот. Она уставилась на дочь.
– С Уилфредом Эсмондом? С тем самым Мерридью?
– А ее сестра замужем за графом Россингтоном.
Это известие удивило Марджори сильнее, чем предыдущее.
– За Китом? А я и не знала, что он женился.
– Да, женился. А ее брат, шотландский граф, женат на сестре графа Сомертона.
Марджори отложила щетку, обернулась и с недоверием воззрилась на дочь.
– Но ведь Шарлотта Сомертон – моя близкая подруга! А она об этом ни словом не упоминала.
– Да еще сама она будет маркизой – эта бродяжка, которую притащили сюда в метель, завернутую в плед! Это унизительно, – плакалась Пенелопа, утирая глаза.
Марджори растерянно моргала.
– Неплохие связи у этой бродяжки.
– Если мы когда-нибудь встретимся в Англии, по положению она будет выше меня. А ее сестра, графиня, будет мне ровней. Эти сестры украли лучших джентльменов Англии прямо у нас из-под носа!
Пенелопа скрутила платок так свирепо, словно шею Аланы Макнаб. Марджори поспешила спасти тонкую ткань, пока дочь не разорвала ее. Поднявшись, Пенелопа принялась вышагивать по комнате.
– Леди не вышагивают из угла в угол, – напомнила Марджори.
Пенелопа замерла на месте и мятежным жестом скрестила руки на груди.
– Хотела бы я знать, как Уилфред познакомился с сестрой шотландского графа, – размышляла вслух все еще ошеломленная Марджори. – С какой стати ему жениться на ней? Интересно, его мать об этом знает?
– А какая разница? – удивилась Пенелопа.
Марджори придирчиво изучала свои холеные ногти.
– Возможно, Уилфред приедет сюда за невестой. Было бы славно вновь повидаться с ним. Когда-то мы с его матерью были близкими подругами. – На самом деле – заклятыми врагами и соперницами. – Мы с ней и Шарлоттой Сомертон начали выезжать в свет в одном и том же году. Шарлотте достался Сомертон, Джейн вышла за отца Уилфреда, герцога Лайалла, а я – за вашего отца, – Марджори скривила губы. Олдридж был красивейшим из мужчин, каких она когда-либо видела, и вдобавок самой обаятельной и лакомой добычей светского сезона. А Лайалл и Сомертон, несмотря на состояние и титулы, производили впечатление заурядных и нудных толстяков. Тем вечером, когда Марджори приняла предложение очаровательного молодого красавца Олдриджа, она думала, что победила в игре «Сделай самую лучшую партию». Но Олдридж за несколько коротких лет промотал ее приданое и умер, не оставив ей ничего. И вот теперь ее дочери приходится выходить за шотландца, а какой-то приблудной девчонке досталась на брачном рынке намного более завидная добыча.
