– Я просто устроила себе небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом, пока он… не приехал, – Алана никак не могла заставить себя выговорить имя жениха в присутствии Иана Макгилливрея – ее спасителя, ее героя.
Он выслушал ее, держа руки скрещенными на груди.
– Дюжину миль, пройденных в сильную метель, не назовешь «небольшой прогулкой». Вам повезло, что вы остались в живых.
Алана почувствовала, как раздражение закипает в ней, горячит кожу, и сдвинула одеяло, пытаясь сесть.
– Неужели так трудно поверить, что я просто потеряла счет времени, а метель застала меня врасплох, вот я и сбилась с пути? Что в этом странного? Мне поблагодарить вас еще раз? Я чрезвычайно вам признательна, милорд.
– Просто Иан, – снова повторил он и нахмурил лоб. – Это моя рубашка?
Алана и забыла, что на ней надето. Эту рубашку дала ей Энни, забрав всю ее одежду, чтобы вычистить и починить. Алана неловко поерзала в постели. Домотканое льняное полотно мягко облегало грудь. Алана прикрыла ее сложенными руками.
– Это?.. Да, мне дала ее Энни на время, пока не высохнет мое платье.
– Выглядит очаровательно… то есть я хотел сказать, пожалуйста, я не против, – ошеломленный, он попятился к двери. – Пойду разыщу Энни, передам ей, что вы проснулись… – Он наткнулся на стул, успел подхватить его, не дав упасть, и наконец очутился у двери. Взявшись за дверную ручку, он снова заговорил: – Так я пойду найду Энни, передам… – он сглотнул, сообразив, что повторяется. Увидев, как он нервничает, забеспокоилась и Алана. От волнения ее язык будто прилип к небу, и ей осталось лишь смотреть на Иана.
Под ее взглядом он открыл дверь и метнулся прочь, кивнув ей на прощание. Лежа неподвижно, Алана не сводила глаз с двери. Еще ни один мужчина не вызывал у нее таких чувств, как Иан Макгилливрей, рядом с которым ей становилось трудно дышать, смущение и беспокойство накатывали разом. Наверное, все дело в обстоятельствах их знакомства, последствиях метели и ее пострадавшей ноге… а может, в том, что он спас ей жизнь. Вот и все. Алане захотелось поверить в это. Она вздохнула, поворочалась в постели и закрыла глаза. Обо всем этом она успеет подумать и завтра, когда пройдет смятение.
Иан прислонился к стене возле двери и прижал ладонь ко лбу, стараясь отогнать соблазнительное видение: Алана Макнаб в его рубашке и в его постели, с разметавшимся по подушке ворохом шелковистых локонов. А под рубашкой она совершенно нагая, как там, в коттедже… Усилием воли Иан удержал мысли от опасного поворота, направил их в противоположное русло. Как выглядела бы в его рубашке Пенелопа? Этого он даже представить себе не мог. Зато испытывал нестерпимое желание дотронуться до Аланы, снова положить ладонь ей на лоб, погладить по щеке, убедиться, что она такая же нежная и теплая на ощупь, как и на вид, – впрочем, это он знал наверняка. Ведь он всю ночь держал ее в объятиях и хорошо запомнил, что везде ее кожа нежна, как розовый лепесток.
