– Я Ава Фразье, – представилась я, не подавая руки, и выжидательно замолчала, приготовившись, что он ответит мне тем же.
Но он снова взглянул на памятник и повторил:
– Она была действительно милая женщина.
– Вот вы где! – По дорожке, вздымая ногами гравий, к нам приближалась Тиш.
Она остановилась и улыбнулась мужчине:
– Привет, Джимми. Рада тебя видеть, – и обняла его.
Мужчина просиял. Его руки висели по сторонам, как будто он не знал, что с ними делать. Тиш повернулась ко мне:
– Так вы познакомились?
– Вроде так. Я Ава Фразье, – повторила я, подсказывая ему.
– Я Джимми, – проговорил он с теплой улыбкой. Несмотря на его странности, было что-то обаятельное в его открытом лице и темных глазах, что заставило меня улыбнуться ему в ответ, как будто мы были с ним друзья не разлей вода.
– Джимми Скотт, – прибавила Тиш. – Лучший ландшафтный дизайнер на острове, если не в целом штате; правда, Джимми?
Джимми покраснел. Краска, выступившая на его лице, походила на цвет его рук.
– Нет, мэм. Но я действительно люблю цветы.
– Он скромничает, – улыбнулась Тиш, и я только сейчас заметила красную тележку, заполненную контейнерами с зеленью и цветами. Цветы свешивались через края, как наряженные на праздник дети. – Ты собираешься поухаживать за своей семейкой?
– Да, мэм. Пора. Я думаю сначала посадить розы на могиле Адриенны. Там не так много солнца, и долго они не продержатся, но ее мама просила меня посадить.
При этих его словах я почувствовала облегчение, сама не зная почему.
Тиш похлопала его по плечу:
– Ты хороший человек, Джимми. Я зайду к тебе на этой неделе поговорить о моем садике. Он что-то заглох, и мне нужен для него новый план.
– Да, мэм. – Он кивнул головой в мою сторону. – Приятно было с вами познакомиться, Ава Фразье.
– А мне с вами, – искренне ответила я и пошла вслед за Тиш по лабиринту тропинок и надгробий. Когда мы отошли достаточно далеко, чтобы он не мог нас услышать, я спросила:
– Кто он такой?
Тиш оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что он точно не мог нас услышать.
– Он и правда лучший ландшафтный художник на острове. Все здесь пользуются его услугами. Он прожил здесь всю свою жизнь и стал кем-то вроде местной достопримечательности.
– А он… – начала я и остановилась, не зная, как закончить вопрос.
Тиш махнула рукой.
– Не то, что вы думаете. Он очень сообразительный, когда речь идет о чем-то для него важном. Он был моим учеником и блестяще обращается с цифрами. Но он не мог выучить стихотворение или написать связное предложение, даже если бы речь для него шла о спасения собственной жизни. Он изучал садоводство в университете Джорджии и очень преуспевал, хотя должна признать, что в школе я и другие учителя помогали ему с английским и письмом, помогали писать сочинения и все такое прочее. Он не нуждался в помощи с математикой и естественными науками. У него проблемы с речью, что временами затрудняет для него общение, но за этим исключением он вполне нормален – если вообще существуют нормальные люди.
