И он съел бисквит и отпил глоток чаю.
«Ты видишь, — продолжал он, — к чему я веду, или более того: ты угадываешь, куда мы должны были прийти в нашем исследовании. Короче говоря: единственная персона, на которую мы, в конце концов, могли опереться как на действительного свидетеля и которую мы всеми средствами хотели побудить к тому, чтобы сообщить нам столько сведений о Спасителе, сколько только возможно, был Понтий Пилат. Апостолы, обе Марии, Лазарь, первосвященник и Иосиф из Аримафеи не принимались в расчет. Все их свидетельства мы самым подробным образом исследовали, но в конце концов вместе с тремя святыми царями, со всем их снаряжением и вооруженными всадниками, пастухами и ангелами, как чудесными образными фигурами при яслях младенца, известными нам с детства, отбросили и снова положили в ящик большой кукольной игры, пока они снова не будут извлечены для верующих других поколений; даже Крестителя, Ирода, Иродиаду и Саломею постигла та же участь. Все они, даже если бы одному или другому из этих персоналий удалось хотя бы мимолетно сверкнуть в истории, не заслуживали внимания. Единственная фигура, которая осталась и которая возникала не только в мистических сумерках Откровения, но, пусть и на коротком промежутке времени, при свете дня античного мира, был прокуратор Иудеи; и мне выпала честь играть его».
При этом он предложил мне сигареты, а сам протянул руку к книжной полке. Затем он продолжил свой рассказ.
«Понтии были в те времена известным самнитским родом, или, скорее, целым кланом, так называемым родовым союзом. Пилат, или собственно Пилеатус — это название рода прокуратора в узком смысле. Откуда это дополнительное имя исходит, теперь неизвестно, известно только, что оно обозначает: человек в шапке или человек в колпаке, так как «пилеус» — это шапка или чепец из войлока — обычный головной убор работающего. При продаже рабов на острие пики надевали пилеус, шапку. Если раба освобождали, то на его голову надевали шапку, пилеус; и наконец пилеус даже стал знаком свободы, так как фригийский колпак, который надевали французские революционеры, был не чем иным, как пилеусом. С другой стороны, шапочка, которую носят священники, тоже называется пилеусом, хотя мы, священники, не имеем ничего общего с идеями Великой французской революции.
Во всяком случае, Пилатус не означает «человек с пилумом», то есть — копьеметатель. Но при этом не перекрывается и обозначением только имени прокуратора. Пилат был римским всадником. Во время распятия Христа он был приблизительно такого же возраста, как Христос, — где-то между тридцатью и сорока годами. По службе он подчинялся наместнику Сирии Вителлию-старшему».
