— А ты знаешь, где он? — перебила его Зузка.
Лацо нахмурился:
— Выспрашиваешь, как жандарм!.. Пойдем, а то холодно!
— И не стыдно тебе обзывать меня жандармом! Вот не буду с тобой дружить, ступай к своему Ланцуху! — вскипела Зузка. В глазах ее сверкнули слезы.
Лацо испугался, что Зузка заплачет, а он вовсе не хотел обижать девочку.
— Ладно, — виновато произнес он. — Я больше не буду. Только ты не расспрашивай меня о Якубе. Я ведь и так тебе сказал, что мой отец в тюрьме, хотя не должен был этого делать.
— Мне ты можешь все говорить и моему папе тоже. А вот своему дяде не очень-то доверяй. Папа говорит, что он служит и нашим и вашим. Он тут заменяет управляющего домами, к нему ходят гардисты — справляться о жильцах: кто как живет да чем занимается. Вот какой твой дядя.
Лацо часто заморгал глазами и недоверчиво посмотрел на Зузку:
— Это правда?
— Конечно. Каждый подтвердит. В его присутствии все стараются помалкивать.
Лацо растерялся. Страшная новость ошеломила его. После того, что он узнал о дяде, ему не хотелось идти домой. Его выручила Зузка.
— Пойдем к нам, — предложила она. — Папа сейчас дома. Он работает в ночной смене.
Лацо послушно поднялся за девочкой на второй этаж.
Зузка изо всех сил нажала кнопку. Хрипло задребезжал звонок. Открыв дверь, Сернкова укоризненно покачала головой:
— Ох, дочка, как ты меня напугала! Звонишь, словно на пожар.
Зузка, весело улыбаясь, повисла у нее на шее:
— Мамочка, не сердись! Где папка?
— В комнате. Здравствуй, Лацко, я тебя и не заметила. Зузка ворвалась, как вихрь, чуть с ног меня не сбила.
— Нам надо срочно поговорить с ним!
— У вас, конечно, важные дела. Но все-таки подождите, отец занят. Сбегай, дочка, пока за хлебом и принеси нива. Вот деньги. И гляди поскорее возвращайся.
— А если я приду не скоро?
— И не спрашивай, что будет!
Мать с дочерью рассмеялись. Лацо тоже улыбнулся.
— Я пойду домой, — сказал он, — а то тетя хватится.
— Приходи к нам попозже, Лацко, — ласково сказала Сернкова.
— До свидания, обязательно приду.
Дяди не было дома. Тетя стряпала на кухне и была в дурном настроении. Она проверила, хорошо ли Лацо вытер ноги, но и после этого не разрешила ему войти в комнату, чтобы не наследил.
— Целый день скребу и чищу, а никто это работой не считает. Ну, как было в школе? Вызывали тебя? Хороший у вас учитель?
Лацо сел у окна.
— Учитель у нас не злой, но директор прогнал одного ученика, потому что тот не захотел сказать, будто мы вместе с фашистами выиграем войну.
